АйТи-визируйся… или умри

Данная статья представляет собой попытку форсайта: определения будущего ИТ-инструментов в разрезе проблем, стоящих перед российской промышленностью.

Мир замер в ожидании предсказанной многими аналитиками четвертой промышленной революции. Смысл этого понятия – в резком увеличении производительности труда. Причем, вполне возможно, само словосочетание “производительность труда”, изначально относящееся к человеку и его способностям, может быть пересмотрено. В понятие наподобие отношения  “стоимость создания сложных объектов ко времени их типового производства”.

Цель очередной промышленной революции – существенное увеличение мирового ВВП, прирост которого в последние десятилетия составляет не более полутора процентов в год. Предсказанный же рывок может составить за несколько лет до 30 трлн.долл., т.е. революционное увеличение мирового ВВП с сегодняшних $75 213 млрд  до более чем $100 000 млрд. При этом надо иметь в виду, что размер ВВП разных стран существенно различается, как и показатель ВВП на душу населения. Который, в свою очередь, является отражением покупательской способности населения. Итак, приз в мировой экономической гонке велик, как никогда ранее. Но и разрыв между победителями и побежденными в этом соревновании умов, дисциплины, воли и таланта будет не просто огромен – он будет катастрофичен.

Уже сейчас сложность современных промышленных продуктов возрастает до пределов, которые практически невозможно контролировать методами ХХ века. Многие аналитики заявляют, что XXI век уже в полной мере вступил в свои права.  Яркое тому свидетельство: большинство успешных форматов человеческой деятельности ХХ века закончились или претерпевают столь разительные изменения, что их впору признать вновь созданными.

Даже поверхностный взгляд на современные мировые тенденции дает несколько главных векторов развития:  всеобщая дигитализация, “интернет вещей”, абстрактное производство (3D-принтеры, роботизированные линии / программно управляемые заводы).

По сути, дигитализация мира – есть ответ человеческой цивилизации на возрастающую сложность окружающей нас инфраструктуры и высочайшую динамику изменений.  Динамика задается странами-лидерами, прочие, не способные держать предложенный темп, ежедневно увеличивают свой отрыв.  А основной, наверное, вид конкуренции в будущем – это конкуренция мест обитания человека, конкуренция возможностей, которые доступны человеку на протяжении его единственного и самого главного ресурса — жизни. То есть главная ценность завтрашнего дня — общая интегральная комфортность среды. Доступность и качество жилья, экология, транспортная инфраструктура, инфраструктура отдыха, уровень и стоимость образования (и не в последней степени – престижность, востребованность последнего), достойное и благожелательное окружение. Вещи, тесно связанные с показателем доли ВВП на душу населения. Этим в значительной степени будет обусловлена будущая миграция жителей Земли, и в первую очередь, наиболее ценной ее части – интеллектуальной и творческой элиты. Понятно, что этот процесс одновременно усиливает более притягательные места обитания и ослабляет менее привлекательные «провинции». Что еще более драматичным образом ускоряет отставание последних.

Таким образом, задача удержания и упрочивания своего места в мировом топ-списке стран – это задача стратегическая. К счастью, в сегодняшних реалиях она не может быть решена силой оружия, единственный инструмент – развитие экономики. Впрочем, оговоримся, что как раз качество оружия (но лишь как конкурентного продукта, обладающего устойчивым брендом) является одним из действенных факторов. 

Итак, цели ясны, в очередной раз надо «догнать и перегнать».  И это имея за плечами довольно тяжелый бэкграунд плановой советской экономики, последствия непростой десятилетней смены социального строя, весьма дорогие финансовые ресурсы, в сравнении с конкурирующими экономиками и еще к тому же слабо доступные из-за административных барьеров.

Задача на первый взгляд кажется нереальной. И тем не менее, как это не парадоксально прозвучит – наша ситуация имеет и свои определенные преимущества.

Во-первых, признание критических недостатков способствует принятию принципиальных решений и сокращает время принятия таких решений.

Во-вторых, не жалко бросить или полностью переформатировать то, что уже не работает. Без жалости дисконтировать прежние вложения и усилия, ради санации мест под новое строительство. Довольно часто оказывается, что быстро возвести новый цех под новый производственный процесс оказывается дешевле, чем приспосабливать существующие мощности и процессы под новые задачи. Одним из характерных примеров служит западный автопром, постоянно возводящий новые, или полностью, «под ноль» реконструирующий свои сборочные линии под очередную модель.

И в третьих, бесполезно заниматься перманентным «косметическим ремонтом» и бесконечным «апгрейдом» — необходимо менять саму парадигму работы.  Здесь есть еще одно важное «в четвертых» — в определенных областях наше отставание настолько сильно, что мы можем взглянуть на зарубежный опыт в разрезе десятилетий.. и воспользоваться финальными практиками, не проходя всего пути. Несколько российских технологических стартапов, начатых «в чистом поле», показывают вполне мировые результаты: например, знаменитый уже московский ховербайк Scorpion-3.

Но отечественная промышленность, увы, это не стартапы. Если взглянуть за рамки государственного заказа, то для удовлетворения актуальных запросов рынка требуется совершенно другой стиль работы. Современный рынок стохастичен: это полная противоположность плановой экономике, с ее относительно спокойным укладом. Производство должно удовлетворять гибкому и непредсказуемому спросу. Быть способным к мелкосерийному производству, причем по конкурентоспособной цене. И еще быстрым. Иными словами, весь этот кошмар – уже сегодняшняя, и главное — завтрашняя реальность.

Заглядывая в будущее можно с уверенностью сказать, что каждое промышленное производство (наверное, исключая добывающие предприятия тяжелой промышленности) должно по своей природе стать экспериментальным.  И широко пользующимся самыми современными способами снижения затрат. Здесь мы можем перенять огромный опыт, который на рубеже веков прошли Европа и Америка.

Снижение издержек и резкое повышение гибкости было достигнуто офшоризацией, т.е. переносом производственных мощностей в регионы с низкой оплатой труда, и самое главное – с широким внедрением аутсорсинга. Заметим, что в настоящее время имеют место обратные тенденции. Деофшоризация, ярчайшим представителем которой является вновь избранный президент США, и ревизия отношений с узкоспециализированными технологическими партнерами, чьи расценки на товары и услуги перестали быть экономически целесообразными.

Важно заметить, что оба рассмотренных выше способа снижения затрат демонстрируют общую интересную черту производителей:  каждая компания все больше выступает в роли потребителя сервисов. И это ключевой момент данной статьи. Для того, чтобы обеспечить рынку качественный товар по минимальной цене (и как можно быстрее, учитывая время на разработку продукта), предприятие само выступает как потребитель множества сервисов. Часть из них можно отнести к «бытовым» — например, бухгалтерское обслуживание, питание сотрудников, коммуникации, гибкий учет и управление кадрами, что крайне важно во временно выделяемых проектных структурах. А часть сервисов является сугубо «производственными» — это поставки комплектующих и узлов, в том числе по гибким запросам (опять пример из автомобильной промышленности – сборка машины по клиентской спецификации) аутсорсинг по каким-либо видам обработки.

К производственным сервисам относится большинство цифровых технологий, начиная от проектирования и моделирования, а в последнее время в эту область широко осуществляется дрейф данных из «бытовых» сервисов: например, экономические показатели проектируемого продукта становятся ясны на этапе концептуального крупноблочного проектирования.  А завтра данных от собственной бухгалтерии или экономического отдела будет уже недостаточно – потребуется результат коллективного опыта и разума, то что сегодня называется словом «биг-дата».

Все большее значение приобретает логистика, также меняя статус с «бытового» обеспечивающего сервиса на самый что ни на есть боевой производственный.

Исходя из этих наблюдений, становится понятно, что основной вектор модернизации производств может лежать совсем не в плоскости строительства цехов и закупки нового оборудования. Вполне возможно, что простаивающие мощности коллег обеспечат необходимые детали или узлы быстрее и дешевле выстраивания собственной производственной базы.  И наоборот, старые и непроизводительные станки могут справиться с нечастыми и не массовыми запросами: главное, чтобы коллеги знали об этой возможности.

Модернизация информационно-управляющей деятельности  является критичной. И здесь тенденцией ближайших лет станет серьезное упрощение подходов и облегчение расходов: инвестиции в ИТ перестанут быть столь затратными, как мы видели это в предыдущие годы. Уже сами по себе инвестиции в цифровую инфраструктуру много дешевле  модернизации производства – и при этом могут принести сравнимый эффект, но будущее ИТ-систем еще более привлекательно.

Больше не нужно столько инвестировать в закупку дорогих дистрибутивов, строить свои громоздкие информационные центры, заниматься сопутствующими дорогостоящими проблемами информационной безопасности и расширять отделы айтишников. А потом быть заложниками этих приобретений.

ИТ-системы будущего это малозатратные сервисы на аутсорсинге.  Доступные столько, сколько это необходимо. Обладающие необходимой степенью защиты, квалификацией персонала, резервированием мощностей и службой поддержки. Подобно машиностроительным заводам, ИТ-отрасль также эволюционирует и становится более привлекательной для клиентов.

Достаточно инвестировать в малые сервисы и в собственный персонал, чтобы он был способен этими сервисами пользоваться.

Итак, мы стоим на пороге больших изменений. Но кто же сделает эти изменения, и кто извлечет основную прибыль? Разумеется, основными бенефициарами нового информационно-технологического уклада станут потребители – то есть, промышленные предприятия. И при этом значительную прибыль получат ИТ-компании, предлагающие связанные сервисы, образующие новый рынок в размере нескольких миллиардов рублей в год. Прямо сейчас несколько непубличных стартапов работают над созданием некой биржи информационно-технологических услуг, способной перевернуть привычные формы работы производственных компаний так же радикально, как знаменитый Uber перевернул представление о сервисах такси.

Очевидно, в самое ближайшее время мы станем свидетелями и участниками этих новых отношений. Предположительно, ключевая роль в старте сервисов нового уклада будет принадлежать основным локомотивам, наименее подверженным рыночному влиянию. Это может быть как ВПК, так и предприятия космической отрасли. За успешным опытом первых игроков последуют все остальные, не желая выпадать из современных цепочек бизнес-процессов крупных игроков. Особый интерес приобретает то обстоятельство, что именно сейчас локомотивы могут перехватить инициативу и максимально задать удобные для себя правила игры, фактически, установив новые отраслевые стандарты работы ИТ-сервисов.  Мы предвидим такой интерес и в самое ближайшее время ждем сделок по поглощению специализированных стартапов не венчурными капиталистами, а именно крупными представителями промышленного сектора.

Не секрет, что в течение последних 15-20 лет промышленники приспосабливаются под те инструменты, которые создаются «айтишниками»; под заказ и под конкретные нужды создаются лишь единичные индивидуальные системы, которые с большим трудом переносятся на смежные предприятия. Но времена меняются и меняются быстро: вместе с промышленностью вся ИТ-отрасль готова претерпеть неизбежную эволюцию. Чтобы не оказаться смытой неумолимой волной грядущей революции.

 

Денис Воронов 
Руководитель проектов
LMTech Ltd