Законодательное Собрание Санкт-Петербурга в период разработки и подготовки к принятию в качестве регионального нормативно-правового акта «Стратегии экономического и социального развития Санкт-Петербурга на период до 2030 года» сыграло важную роль в создании той её редакции, которая является действующей до сего дня. Все комитеты, постоянные и профильные комиссии городского парламента основательно и не один раз рассматривали соответствующие разделы, масштаб регулирующего воздействия этого документа стратегического планирования в целом гармоничность симфонизм с историческим обликом Санкт-Петербурга, уникальным менталитетом горожан. «Стратегию 2030» утвердили в июне 2014 года Постановлением Правительства Санкт-Петербурга, однако почти три года, прошедшие с того дня, вместили столько событий, столько перемен и в стране, и в городе, что уже никто, пожалуй, не сомневается, что городу нужна если не новая, другая, то, во всяком случае, обновленная «Стратегия 2030», её новая редакция.
Наш собеседник — депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга, заместитель председателя постоянной комиссии по промышленности, экономике и предпринимательству Борис Павлович Ивченко, профессор, д. т. н., заслуженный деятель науки России, всю профессиональную жизнь отдавший созданию оборонной техники.
– Борис Павлович, как депутат, как региональный законодатель, что Вы ждете от новой редакции «Стратегии экономического и социального развития Санкт-Петербурга на период до 2030 года»?
– Новая редакция «Стратегии 2030», о которой столько разговоров, пока не вышла за пределы Правительства Санкт-Петербурга. Сначала на Экономическом Совете, а затем 14 февраля этого года на своем заседании оно рассматривало подходы к разработке новой редакции, предложенные Комитетом по экономической политике и стратегическому планированию, но какого-то продукта, готового к профессиональному и общественному обсуждению, пока нет. Может быть, и не надо торопиться, в её новую редакцию надо вложить весь опыт последних лет нашего развития, успешный и неудачный, весь потенциал достижений научной мысли.
– А вообще, на Ваш взгляд, это работающий нормативно-правовой документ?
– Я хочу сказать, что помню ещё предыдущий вариант «Стратегии 2020», утвержденной в 2012 году. Хотя она была похожа на красочный буклет с фотографиями, картинками и графиками, но, тем не менее, это была довольно серьезная попытка власти Санкт-Петербурга вообще вернуть инструмент стратегического планирования в практику государственного управления. Если кто помнит, при мэре А.А. Собчаке в моде были разговоры о Санкт-Петербурге, как банковской, торговой, туристической столице, но уже «Стратегия 2020», приземлила мечтателей, а главную миссию города сформулировала как «глобальный центр современной промышленности».
«Стратегия 2030», разработанная большим коллективом ученых, экспертов, практиков управления, прошедшая широчайшее, пристрастное и конструктивное обсуждение на десятках дискуссионных площадок в общественных объединениях граждан, в профессиональных сообществах, сделала следующий решительный шаг в планировании развития Санкт-Петербурга на длительную перспективу. Документ должен был стать действительно рабочим, действующим нормативно–правовым актом Санкт-Петербурга. «Стратегия 2030» – это не просто торжественно заявленные «миссии», функции, картины «прекрасного далека» Санкт-Петербурга. В руках Правительства региона, его экономического штаба это главный инструмент целевого бюджетного планирования развития Санкт-Петербургской агломерации на длительную перспективу, определяющий базисные цели и параметры общей бюджетной политики, заставляющий все отраслевые комитеты работать в единой смысловой упряжке на достижение заявленных в Стратегии целей.
Разработчиками «Стратегии 2030» реализована амбициозная задача, по сути, абсолютно верная – в рамках городских государственных целевых программ, а таковых 17, только основных, использовать уже не 7–9 процентов, как раньше, а 90 и больше процентов бюджетных и привлеченных средств Санкт-Петербурга. И контроль за исполнением бюджета приобрел не цифровой, бухгалтерский, а вполне реальный практический смысл. Ну, в самом деле, не столь важно, много или мало бюджетных денег, например, потрачено на мероприятия поддержки малого и среднего бизнеса или улучшения инвестклимата, важно, насколько при этом выросла отдача самого этого сектора экономики Санкт-Петербурга или насколько снизились административные барьеры для предпринимателей. Таким образом, принимаемый нами «Закон о бюджете» на очередной период заставляет всех его главных распорядителей, не просто «распоряжаться», а, тратя бюджетные деньги, достигать осязаемых целей, предъявлять обществу результаты.
Вот и ответ на Ваш вопрос – действующий это документ или нет. Скажу больше – то, что улучшилась бюджетная дисциплина комитетов Администрации города, то, что мы в Санкт-Петербурге более уверенно и лучше других регионов РФ прошли через кризис 2014–2015 годов и показали убедительные результаты экономического роста в 2016 году, заслуга Губернатора Г.С. Полтавченко, всего руководства города, его грамотного управления, планирования, опирающегося на Стратегию.
– Хорошо. «Стратегия 2030» работает, прокладывает, можно сказать, главный фарватер социально-экономического развития Санкт-Петербурга на перспективу, тогда, в чем, по Вашему мнению, основные направления её обновления? Как Законодательное Собрание Санкт-Петербурга будет участвовать в формировании её новой редакции?
– Основные направления обновления «Стратегии 2030» продиктованы произошедшими коренными переменами в стране. Их невозможно не заметить. Как ни странно, но реальный кризисный период в её экономическом развитии, ставший результатом беспримерного давления Запада, в условиях беззаконных так называемых «санкций», обрушения мирового рынка углеводородов, других внешних и внутренних причин, заставил Правительство России, как-то серьезно подтянуться, мобилизоваться, перейти к решительным действиям не только чрезвычайного антикризисного свойства, но и принять серьезные управленческие решения долгосрочного действия. Промышленники, руководители производственных, научных коллективов не только в нашем городе хорошо помнят чехарду смены Федеральных целевых программ то по одной отрасли, то по другой, часто без достижения зримого результата и без всякой ответственности.
Только с третьего или четвертого раза запустили свою устойчивую «ГЛОНАСС». О ФЦП возрождения станкостроения или производства своей элементной базы электроники без слез и вспоминать нельзя. Но именно в этот кризисный период в РФ принимается наконец федеральный закон «О промышленной политике в Российской Федерации», и главное, «О стратегическом планировании в Российской Федерации». Новые ФЦП влились в общий осмысленный сценарий посткризисного развития экономики России. Посмотрите, как задышала и наполнилась реальным содержанием «Доктрина продовольственной безопасности РФ», лежавшая без движения практически с 2010 года. Как документ стратегического планирования была принята «Стратегия развития Арктической зоны РФ и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года».
И ещё главное, что обязательно надо отметить. В разгар кризиса в декабре 2014 года в Послании Федеральному Собранию РФ Президент России В.В. Путин формулирует: «На основе долгосрочного прогнозирования необходимо понять, с какими задачами Россия столкнется через 10–15 лет, какие передовые решения потребуются для того, чтобы обеспечить национальную безопасность, качество жизни людей, развитие отраслей – подчеркну – нового технологического уклада». Так, приоритетом развития России становится сегодня «Национальная технологическая инициатива», ставшая едва ли не главным курсом и одновременно инструментом институциональной перестройки государственного управления экономикой, направленного на обеспечение глобального технологического паритета России и стран–технологических лидеров. То, что мы здесь серьезно отстаем от развитых экономик – факт, но не повод плестись за ними, пытаясь копировать и «импортозамещать».
Так называемая «Матрица Национальной Технологической Инициативы», соединяющая самые перспективные рынки, технологии, инфраструктуру, институты, непосредственно касается нашего города. Едва ли не все направления НТИ или, как их называют, «дорожные карты», уже выделенные, такие как «Технет», «Энерджинет», «Маринет», «Автонет», «Хелснет», «Сэйфнет», «Медианет» и другие, по которым компетенции Санкт-Петербурга особенно сильны, должны органически быть вплетены в нашу обновленную «Стратегию», а приоритеты, заявленные в НТИ, сменить или, во всяком случае, скоординировать с приоритетами, заявленными в «Стратегии 2030», тем более они у нас в угоду моде иногда там менялись.
Ещё отмечу в этой связи, как видно из упомянутых «Дорожных карт», IT уже перестает быть одной из отраслей. Она во всех отраслях и сферах жизни общества становится их органическим элементом, даже способом существования, всепроникающим, как всемирное тяготение. Такие возможности IT, как выразился один наш известный экономист, «с точки зрения удешевления издержек фактически создает новую политэкономию». Думаю, что такую новую политэкономию Санкт-Петербурга мы должны увидеть в обновленном документе, даже если она будет смотреть за пределы 2030 года. Но я отнюдь не призываю «разрушать до основания», напротив, сохранить все ценное, всё работающее, главный стержень, саму идеологию документа, о которых я говорил вначале, бесспорно надо.
На второй Ваш вопрос ответ простой: участвовать в формировании новой редакции мы будем самым непосредственным образом. Я упоминал о принятом в РФ законе «О стратегическом планировании в Российской Федерации», во исполнение федерального принят такой региональный закон и у нас в Санкт-Петербурге. Благодаря его нормам, «Стратегии экономического и социального развития Санкт-Петербурга на период до 2030 года» теперь также предстоит стать законом Санкт-Петербурга, а это, согласитесь, совершенно иной статус главного документа стратегического планирования, в своих целях заглядывающего в грядущие десятилетия. За неисполнение закона Санкт- Петербурга и ответственность всех должностных лиц другая. Она ляжет в этом случае и на нас, депутатов.
Внесенный в Законодательное Собрание Санкт-Петербурга Губернатором Г.С. Полтавченко, проект закона будет рассмотрен во всех без исключения комитетах и комиссиях, пройдет три чтения на пленарных заседаниях городского парламента и только потом, подписанный губернатором, станет законом Санкт- Петербурга. Ну, а контролировать затем исполнение закона – наша прямая функция. Постоянная комиссия по промышленности, экономике и предпринимательству безусловно готова участвовать в работе над теми разделами «Стратегии 2030», которые входят в нашу компетенцию. Думаю, не ошибусь, если скажу, что во всех наших рабочих органах и с прошлого созыва Законодательного Собрания Санкт-Петербурга, и у депутатов действующего VI созыва накопилось достаточно новых предложений, идей. К конструктивной совместной работе с Правительством Санкт-Петербурга, его отраслевыми комитетами, со всеми профессиональными объединениями, союзами, ассоциациями промышленности, науки мы также готовы.
– Не могу не спросить Вас, Борис Павлович, об актуальности проекта закона Санкт-Петербурга «О промышленной политике в Санкт-Петербурге», редакцию которого уже скоро год, как мы можем видеть на интернет–портале Союза промышленников и предпринимателей.
– Ну вот видите, и Вы задали вопрос о проекте закона «О промышленной политике в Санкт-Петербурге», а не «Об основах промышленной политики», как именуется до сего дня закон 2009 года. Слово «основы» уже давно неподходящее для такого документа, тем более, федеральный закон называется «О промышленной политике в Российской Федерации», т. е. сама «промышленная политика» у Санкт-Петербурга должна быть, и должна быть прописана в законе, как можно лучше. Это и попыталась сделать группа авторитетных капитанов питерской индустрии, серьезных экспертов, юристов, ученых. Получился глубокий, тщательно прописанный проект закона, достойный называться новой редакцией. Отдельные поправки, дополнения, внесенные в действующий закон в 2015 и 2017 году, были совершенно необходимы и внесены вовремя, чтобы дать исполнительной власти необходимые финансовые инструменты поддержки промышленности, уточнен понятийный аппарат закона.
И всё же новая редакция эффективнее будет работать, и не надо переживать, что в ней много пересечений с федеральным законом. Я приведу такой пример, как человек, хорошо знающий социальную сферу, возглавляющий Союз пенсионеров Санкт-Петербурга. Несмотря на то, что практически все нормы права здесь подробно прописаны в отдельных законодательных актах, исполнительных документах, регламентах, стандартах, город пошел на то, чтобы принять как закон Санкт-Петербурга «Социальный кодекс Санкт-Петербурга». Сегодня всем очевидно, что он востребован и гражданами, и всеми, кто служит на передовой социальной политики Санкт-Петербурга. Возможно, надо ещё поработать, чтобы получить добротный документ реализации промышленной политики и развития экономики города в целом.
– Спасибо, Борис Павлович, за беседу.