А.А. Ходус, к-т эк. наук 

Хочу рассказать об одном недавнем событии, вселившем в меня оптимизм. Месяц назад сын моего приятеля окончил школу и поступил на физический факультет МГУ, набрав на вступительных экзаменах 100 баллов из 100 возможных. Конечно, это делает ему огромную честь, но оптимизм породило другое — желание университета немедленно закрепить за собой перспективного студента. Сразу после экзаменов ему позвонил замдекана и предложил уже на следующий день приступить к научной работе. Парень собирался поработать летом курьером, а в результате сразу трудится по профилю. Могли вы себе представить такой интерес университета к будущему спецу некоторое время назад? А перед этим произошло еще одно событие. Зимой наш будущий абитуриент стал финалистом VI Всероссийского конкурса научно-инновационных проектов для старшеклассников

«Технологии для модернизации России». Конкурс устраивала компания «Siemens» в рамках международной образовательной программы «Поколение-21» (www.science-award.siemens.ru). Всех участников принимали в центральном офисе в Москве, фотографировали, награждали и одаряли. Подарки, конечно, были с фирменной символикой «Сименса». То, что молодежь пестовал «Сименс», а не российская компания и хорошо и плохо. Хорошо для конкретного человека, потому что признание международной корпорации повышает личную капитализацию, а плохо для российских конкурентов «Сименса», потому что это были не они. Такая незримая война за умы вызывает у меня смешанные чувства. На уровне логики я понимаю, что на то и «Сименс» в пруду, чтобы остальные не дремали. Но подсознательно хочется, чтобы призы самым талантливым вручали наши. Кто же может и должен противостоять таким как «Сименс»? Очевидно, что соразмерны им только госкорпорации. За них и предлагаю «болеть». Почему именно они? Да потому что для таких длинных проектов как выращивание с 15-17 летнего возраста толковых инженеров и ученых нужны такие же «длинные» интересы. Кто еще может гарантировать наличие организационного и финансового ресурса подготовки на протяжении всего «технологического» цикла – от детских поделок до настоящего атомного реактора? И что такое гарант?

Понятие «гаранта», например, содержит основной закон нашей страны. Согласно ей функции гаранта выполняет Президент, который является главой государства, гарантом Конституции, прав и свободчеловека и гражданина. Он принимает меры по охране суверенитета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности, обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти.

Таким образом, понятие определяет персону ответственную за удержание рамок (территориальных, ментальных, и пр.) и названы бенефициары – граждане. Заботой Президента являются категории высокого порядка, однако именно эти высокие категории придают нашей повседневной экономической практике смысл и встраивают их в долгосрочный созидательный контекст. А теперь замените в этом определении понятие физического лица на понятие юридического и тогда понятие «Президент» автоматически будет требовать замены на понятие «Госкорпорация». Вот вам и «гарант прав и свобод, обеспечивающий согласованное функционирование» хозяйствующих субъектов. Принимая во внимание постоянные корпоративные войны понятно, что гарантированные права и свободы нужны субъектам для перенацеливания ресурсов с войны на развитие.

Двадцать лет назад во всех уставах российских компаний появилась запись, что целью их деятельности является прибыль. Возникло ощущение, что люди объединили свои силы и таланты ради денег, прибыли, которая является самоценной и самодостаточной. В этом главное лукавство. Прибыль нужна не сама по себе, а ради воспроизводства тех субъектов и отношений, которые производят эту прибыль. Только перспектива постоянного воспроизводства себя эволюционно оправданна и вдохновляет участников процесса. Широко распространено мнение о том, что отдельному предприятию не положено думать, а положено работать и просто накапливать ресурсы (прибыль). Однако запрос на осмысленность накопления можно считать окончательно оформившимся, ведь каждое юрлицо все-таки состоит из конкретных физлиц, которым думать не запретишь…

Итак, кто-то должен удерживать рамку высокого смысла для простой экономической деятельности. Это всегда происходит на уровне государства просто потому, что только оно может позволить себе ТАКИЕ горизонты планирования. Государство для целей этой деятельности представлено профильными институтами — министерствами, что было оправданно в прежней формации, либо непосредственно хозяйствующими субъектами, что лучше работает сейчас. Да, есть ворчание по поводу недостаточности объема, скорости и равномерности воспроизводства. Наиболее радикально настроенные эксперты считают, что коль скоро хозяйственная модель госкорпораций не укладывается в некую идеальную картину мира, то модель неверна и лучше все вообще пустить на самотек. Иными словами дать волю энтропии. Проблема, однако, в том, что придумывание идеального отнимает время, которого нет.

Для любого воспроизводства во все времена кто-то должен непрерывно задавать высокие смыслы и бороться с энтропией. Задача тяжелая и неблагодарная. Лавры всегда приносит противоположная деятельность, а точнее бездействие – разрешить все и избавить всех от ответственности, т.е. «больше энтропии хорошей и разной». И все было бы «здорово», если бы не было такой штуки как самоидентификация субъектов деятельности. Они всегда хотят ассоциировать себя с чем-то или кем-то хорошим и важным. Образ толстого и долго гниющего в теплом навозе червя в этом смысле никак не вдохновляет.

В экономическом плане утрата самоидентификации обрывает доступ к таким «природным», формально «бесплатным», а по сути, бесценным ресурсам как патриотизм, доверие, честь, достоинство. Всему тому, что заставляет совершать технологические рывки, не отвлекаться на второстепенные вещи, позволяя сосредоточиться на деле. Отключение системы распознавания «свой-чужой» погружает ситуацию в тотальный хаос и вот уже не хватает никаких контролеров, все начинает сыпаться и разваливаться. Подобные системы лечить невозможно, их можно только уничтожить как Содом и Гоморру. Утрата ответственности ведет к утрате гарантий. Разнузданный либерализм всегда заводит в цивилизационный тупик. И в такие моменты ценность приобретает только грубая физическая сила, а деньги теряют свое значение. Это явление, к слову, не устраивает даже самых стойких сторонников бесконтрольного и всеобщего доступа к ресурсам, поэтому они «превозмогли себя» и не возражали, например, чтобы и в их нано-государстве появился свой нано-президент (я имею в виду корпорацию «Роснано»).

Проработав много лет на рынке слияний и поглощений и наблюдая ситуацию «изнутри», могу констатировать, что госкорпорации появились не от хорошей жизни. Ситуация была «на грани». Эта форма объединения предприятий буквально выстрадана и лучше других гарантирует устойчивое развитие в текущих российских реалиях. От «бесхозных» предприятий избавлялись под предлогом «дешевле отдать, чем держать». Главными были не цели воспроизводства, а более-менее легитимный отказ от менеджерских функций. Желательно за деньги. Продавали, потому что не знали (или не хотели знать) что с этим делать, и главное – никто не хотел отвечать за результат. Поэтому первый и главный «недостаток» госкорпораций в их уязвимости для критики. Стихия вдруг сменилась конкретным субъектом ответственности, и стало «понятно» кто виноват в наших текущих неудачах.

Любое предприятие в составе госкорпорации обладает всеми признаками человека и гражданина, т.е. у него есть те же социальные, личные и профессиональные особенности, которые отличают его от других. И чем успешнее оно реализуется во всех этих ипостасях, тем выше его капитализация, тем выше вклад этого лица в конкурентоспособность корпорации в целом. Такая вот синергия. Поэтому вторая «проблема» ГК — это бремя воспитания в субъектах деятельности (предприятиях входящих в ГК) со-гражданства.

Избыточный патернализм советской власти сделал наше общество инфантильным. И сейчас каждый в глубине души надеется, что все сделается «само, где-то там наверху». Тогда как все с точностью до наоборот. «Верх» призван воспрепятствовать только самым вопиющим проявлениям внешней и внутренней агрессии, но не может заменить собой собственные рефлексы и волю оберегаемых. Это значит, что производственные процессы в самих корпорациях должны быть направлены на воспитание во всех компаниях-участниках компетенций самостоятельного зарабатывания. Возможно в этом главное призвание госкорпораций. За словом «капитализация» стоят конкретные люди, процессы, процедуры и активы. За конкретное содержание процессов и процедур отвечают их носители. Их можно подбирать, оценивать, тренировать и учить. Именно в вопросах капитализации специалистов и процессов нашей компанией (которую представляет ваш корреспондент) накоплен позитивный опыт, и если помечтать, то можно даже представить некий формат сотрудничества в этой области с ГК «Ростехнологии», например.

Как вариант, могут быть мобилизованы ресурсы самоорганизации предприятий для воплощения идеи создания отраслевых субхолдингов и передела рынков «под себя». Обычно эту цель не декларируют вслух, но она всегда присутствует явочным порядком. Ведь чем крупнее игрок, тем легче ему транслировать остальным свою волю. В наш век всеобщей специализации и глобального разделения труда необходимо не прятаться от этой возможности, а хвататься за нее двумя руками — как из механического набора активов ГК сделать несколько мощных рыночных игроков. Саморегулирующиеся организации (СРО) пытаются пройти этот путь эволюционно, начиная с небольших объединений. Именно для целей постепенного структурирования рынка они были придуманы. В этом они напоминают мне стаю, избирающую вожака. Стая, конечно, вещь хорошая, но помогает отбиться только от хищников того же порядка. Более организованным (браконьерам) противостоять может уже только лесник. Давайте быть ближе к цивилизации и смотреть реальности в глаза, а не позволять убаюкивать себя сказками о «невидимой» руке рынка. Она хоть и невидима, но мы все знаем какие у нее когти и откуда растут ее ноги…

На предприятиях ГК трудится большое количество профессионалов, способных создать дополнительный контур контроля и экспертизы деятельности, поэтому они могут стать катализатором и площадкой для создания новых отраслевых стандартов лучше, чем любая СРО. Проброс связей таких экспертов через уровень ГК и персонализация конечной инстанции обозначит источник авторитета экспертного сообщества и придаст реальную силу и значимость СРО.

Как это укрепит ГК? Поясняю. Предприятия часто оказываются в ловушке стереотипа своей прошлой деятельности, достижений и специализации. В результате ими управляют устаревшие технологии, тогда как для рыночных рывков нужна гибкость системы, открытость новым форматам и людям. И если часть людей уже живет в новой реальности, то нужно предоставить им возможность заявиться, дать механизм переформатирования на новый лад, вывести их из-под влияния старых технологий. ГК может предоставить любого вида актив как платформу для новых объединений специалистов. Рекрутирование новых идей, людей и целых бизнесов изнутри – реальный источник экономического роста ГК.

С точки зрения глобальной конкуренции и опыта ведения бизнеса в России идея создания ГК – абсолютно прорывная, ставящая надежный заслон на пути сползания к хаосу. Как и любая другая идея, она развивается, дополняется и улучшается, а совершенству, как известно, нет предела.

Сегодня по количеству спасаемых отраслей, сотрудников и предприятий самой уважаемой, без сомнения, является ГК «Ростехнологии». Без малого 600 предприятий собрано под ее началом — десятки бывших оборонных «ящиков», заводы радиоприборов и разработчики химических композитов, оптики и авиатехники, предприятия, связанные с авиаперевозками, сотовой связью, биосинтезом белков, выпуском покрышек, производством легковых автомобилей и даже футбольный клуб «Крылья советов». 940 тысяч сотрудников – это два «Сименса», а с семьями вообще Санкт-Петербург.

В ноябре ГК «Ростехнологии» отметит свое пятилетие и хочется пожелать ей прибавления активов и умножения их капитализации на всех поприщах.