Бурное развитие военной науки и тех­нологий, характерное для настоящего вре­мени в первую очередь меняет характер вооружённой борьбы. С конца прошлого столетия в обиход военных аналитиков прочно вошло понятие «высокотехноло­гичные войны». В таких войнах главным способом достижения целей становится дистанционное бесконтактное воздей­ствие на противника за счёт массирован­ного применения высокоточных и даль­нобойных средств поражения с воздуха, моря и из космоса. Эта тенденция находит отражение во взглядах ведущих государств на ведение вооружённой борьбы и практи­чески определяет ориентиры дальнейшего развития вооружения и военной техники.

Например, в США и других странах НАТО в настоящее время разработана и реализуется так называемая концепция быстрого глобального удара. По мнению специалистов, американские вооружённые силы сегодня рассчитывают на дости­жение возможностей по нанесению в течение нескольких часов поражения войскам и объектам практически любого противника в любой точке земного шара. С этой целью предусматривается перво­очередное внедрение в практику пер­спективной формы ведения военных действий — глобальноинтегрированных операций. Такая форма предполагает создание в кратчайшие сроки в любом регионе межвидовых группировок войск, способных разгромить противника совместными действиями в различных операционных средах.

Однако, по мнению начальника Гене­рального штаба ВС РФ генерала армии, Героя Российской Федерации В. В. Гера­симова, развитие средств вооружённой борьбы является далеко не единственной причиной совершенствования форм и спо­собов боевого применения группировок войск и сил. В эпоху глобализации, осла­бления государственных границ, развития средств коммуникации важнейшим фак­тором стало изменение форм и методов разрешения межгосударственных противоречий. В современных конфликтах всё чаще акцент смещается в сторону комплексного
применения политических, экономических, информационных и других невоенных мер, реализуемых с опорой на военную силу. Это так называемые гибридные методы ведения боевых действий. Их основное содержание заключается в достижении политических целей с минимальным вооружённым воздействием на противника. При этом преимущество над противником достигается за счёт подрыва его национальных или религиозных устоев, традиций, военного и экономического потенциалов, информационно-психологического давления, а также активной поддержки внутренней оппозиции, партизанских и диверсионных методов и т. д.

В качестве главного средства исполь­зуются так называемые «майданы», «цветные революции», и другие спо­собы, представляющие собой, по сути, вариации государственных перево­ротов, организуемых извне, которые, по мнению инициаторов, должны при­вести, якобы, к ненасильственной смене власти в стране оппонента. Основу таких «деяний» составляют, в первую очередь, информационные технологии, включающие манипуляцию протестным потенциалом населения, а также целе­направленное воздействие на сознание граждан государств — объектов агрессии в сочетании с другими невоенными сред­ствами. При этом информационные ресурсы и технологии становятся одними из самых эффективных видов современ­ного оружия. Всё это дополняется тра­диционными военными мерами, а также военными мерами скрытого характера, в том числе действиями экстремист­ских и террористических организаций. Опыт последних лет свидетельствует, что к открытому применению военной силы стороны переходят только в крайнем случае и то, как правило, под видом «миротворческой» деятельности и между­народного «урегулирования».

Таким образом, непрямые и асим­метричные действия и способы ведения гибридных войн позволяют лишить про­тивоборствующую сторону фактического суверенитета без захвата территории. Более того, государство, под воздействием гибридной агрессии, как правило, скаты­вается в состояние хаоса, внутриполитиче­ского кризиса и экономического коллапса.

Очевидно, что сочетание традици­онных и гибридных методов уже сейчас является характерной чертой любого вооружённого конфликта и противосто­яния. Яркий пример тому — конфликт в Сирии. На первом его этапе внутренние сирийские противоречия были трансфор­мированы в вооружённые выступления оппозиции. Затем этим действиям, при поддержке иностранных инструкторов и кураторов, был придан организованный характер. Впоследствии в противобор­ство с правительственными войсками вступили террористические организации, снабжаемые и направляемые из-за рубежа. Война в Сирии, начавшаяся два года назад с инспирирования внутренних беспо­рядков, показывает, что типичный сце­нарий войны нового типа не всегда сра­батывает. В этом, по мнению экспертов, состоит особая важность сирийского опыта, который заслуживает самого вни­мательного изучения.

Одним из важных направлений раз­вития и подготовки Вооружённых Сил становится придание им способности эффективно действовать в нетрадици­онных условиях. Сегодня ВС и ОПК нашей страны получают бесценный боевой опыт в Сирии. Мы, по сути, сдаем своеобразный комплексный государственный экзамен на готовность противостоять любому агрессору, угрожающему нашей нацио­нальной безопасности. Любой военный конфликт для его участников — это воз­можность для испытаний различных воо­ружений. Участие ВКС и ВМФ РФ в Сирии должны побудить наше военнополитическое руководство к развертыванию фунда­ментальных исследований по проблемам стратегии и тактики, управления войсками, по разработке конвенциональных прин­ципов противодействия регулярной армии в условиях «партизанской» войны.

Сегодня ВС РФ должны быть готовы защитить интересы государства в военном конфликте любого масштаба с широким применением противником как традици­онных, так и гибридных методов противо­борства. Для этого крайне необходимо проанализировать этот опыт как в видах и родах войск на оперативном и на так­тическом уровнях, так и в структурах ведущих предприятий и научных учреж­дений ОПК. Также необходимо провести совместные (МО РФ и ОПК) научные кон­ференции по итогам военных действий с постановкой конкретных задач по совер­шенствованию оружия. Следует отметить, что первая военно-научная конференция по обобщению опыта применения россий­ской группировки в Сирии в Минобороны России прошла 15 июля 2016 г. В такой аналитической работе следует сосредото­читься на новых направлениях военных и научных исследований по разработке перспективных образцов вооружения и военной техники, развитии форм стра­тегических действий ВС, борьбе в космосе и информационном пространстве, разра­ботке требований к перспективному воо­ружению и системам управления.

Эти задачи должны решаться на высоком научном уровне. Особенно важно, чтобы результаты исследований, как в области создания новых образцов ВВТ, так и в области новых форм ведения боевых действий оперативно воплощались в прак­тику Вооруженных Сил. Сегодня категори­чески нельзя мириться с положением, когда научные планы формально выполняются, а проблемы совершенствования и модернизации ВС, ускоренное оснащение их пер­спективным оружием XXI века остаются до конца нерешенными.

В последние годы именно бурное раз­витие науки и военных технологий меняет характер вооруженной борьбы. Мы уже отмечали, что не случайно с конца про­шлого столетия в обиход военных и поли­тиков прочно вошло понятие «высокотех­нологичные войны». Главным способом достижения целей таких войн становится дистанционное бесконтактное воздей­ствие на противника за счет массирован­ного применения высокоточных и даль­нобойных средств поражения с воздуха, моря и из космоса. Эта тенденция находит отражение во взглядах ведущих государств мира на ведение вооруженной борьбы и всецело она проходит проверку в Сирии.

В настоящее время Министерством обороны РФ предусматривается вне­дрение перспективной формы ведения военных действий, так называемых гло­бально-интегрированных операций. Такая форма предполагает создание в крат­чайшие сроки в любом регионе межви­довых группировок войск, способных разгромить     противника     совместными действиями в различных операционных средах. События в Сирии — убедительные свидетельства готовности ВС РФ к такой форме противоборства. Особенно важно отметить, что действия группировки ВКС РФ исключительно избирательны, сораз­мерны условиям обстановки, удары нано­сятся только по военным объектам.

Война в Сирии в очередной раз пока­зала значение информационного противо­борства. Состав специальных сил должны пополнить структуры, способные отра­жать информационные атаки, а также формулировать и выполнять свой ком­плекс «информационно-боевых» задач оборонительного и наступательного характера.

Сегодня, как никогда ранее в истории, необходимо уделить особое внимание инновациям и развитию военной и инженерной науки: ведь именно эти знания формируют ТТЗ и облик современных средств и систем ВВТ, раз­рабатывают принципы и способы боевого применения создаваемого вооружения. При этом Министерство обороны, исходя из научно обоснованных перспективных планов развития Вооруженных Сил через свои научные учреждения, должно формировать заказ на конкретные виды вооружения, а также обосновывать пред­ложения по модернизации их действу­ющих образцов. Обоснованные взгляды МО РФ, требования к перспективным образцам ВВТ следует оперативно направ­лять в головные научные центры и кон­структорские бюро ОПК. Например, танк, способный эффективно вести боевые действия в условиях города, был в крат­чайшие сроки сконструирован россий­ским Уралвагон-заводом на основе опыта войны в Сирии и других конфликтов на Ближнем Востоке.

Только на основе совместных про­работок должна создаваться Программа модернизации ВС РФ, как минимум, на десять и более лет. Кроме того, должны быть разработаны и утверждены средне­срочные и долгосрочные планы произ­водства вооружений, военной и специ­альной техники, что особенно важно для выпуска изделий с длительным циклом изготовления. При таких условиях можно планировать развитие ОПК, обеспечивать финансирование и создавать современную технологическую базу его основных про­изводств.

Операция в Сирии, помимо решения основных   глобальных   задач   преследует и другие не менее важные для нас цели. Воо­руженный конфликт всегда создает условия для конструкторов и инженеров, которые могут наблюдать за поведением техники (сегодня — в режиме реального времени), за её износом, надежностью, эффективно­стью и безопасностью, за устойчивостью работы приборов, получать оперативные отзывы обслуживающего персонала. Для проверки собственной обороноспособ­ности и объективной оценки стоимости и востребованности нашего оружия на внешнем рынке действительно важно было его проверить в «естественной» боевой обстановке, а не просто тестиро­вать на полигонах. Даже самые жёсткие испытания не воссоздают весь комплекс факторов ведения реального боя. Так, в Сирии прошли крещение огнём многие новейшие разработки наших предприятий ОПК. Эту проверку наше перспективное оружие в целом прошло с честью, под­твердив свою высочайшую конкурентоспо­собность на мировом рынке вооружений.

Новейшая техника, которой активно переоснащается сейчас наша армия, должна быть подготовлена для приме­нения в климатических условиях раз­личных регионов мира. Раньше россий­ское вооружение нередко проигрывало по этому показателю американской тех­нике. Ведь США, как известно, воюют на всех континентах, и их оружие всегда бывает испытано в условиях реальных боевых действиях. Теперь отставание пре­одолено.

Своеобразной премьерой стало появ­ление в сирийском небе истребителей Су34 и Су35 различных модификаций, которые не только проходили первые в своей истории боевые испытания, но и тем самым существенно снижали риски для нашей группировки, эффективно защищая наземные части и выполняя фак­тически задачи летающих комплексов радиоэлектронной борьбы (РЭБ).

Весьма неожиданным сюрпризом для мирового сообщества стало применение отечественного высокоточного даль­нобойного ракетного оружия. Особую остроту момента определил тот факт, что Россия нанесла удар по боевикам в Сирии со своей территории — с акватории Каспийского моря. Ракеты при этом поражали цели с высокой точностью, которая характерна, скорее, для бомбар­дировщиков. Наши крылатые ракеты установили своеобразный рекорд даль­ности поражения цели, следуя к месту удара в режиме огибания сложнейших рельефов местности на предельно малых высотах.

Все эти и многие другие виды оружия, задействованные в Сирии, с оценкой их боевой эффективности представлены в вышедшей недавно книге, аннотация которой представлена ниже.

Естественно, что операция в Сирии выявила и определённые проблемы, неиз­бежные недостатки новейших образцов ВВТ. Тщательный профессиональный анализ таких случаев дает возможность быстро принять должные меры по устра­нению «детских болезней» новой тех­ники. Вместе с тем, специалисты обоснованно утверждают, что выявленные отдельные недостатки не повлияли на выполнение боевых задач ВКС РФ и данный факт является нормальной практикой при проверке боем нового вооружения. Собственно, для того и про­водили обкатку в Сирии.

В. Н. Половинкин,

д-р техн. наук, профессор

А. Б. Фомичев,

к-т техн. наук, доцент