«…Также очевидно, что недостаточность отчисления в резервы нефтегазовых доходов привела к избыточному укреплению рубля — чем меньше мы направляли средства в Резервный фонд, тем больше это сказывалось на крепости рубля в “тучные” годы. Это приводило к тому, что экономика становилась менее конкурентоспособной»

Из выступления Министра финансов РФ,

Силуанова А.Г. на заседании Госдумы 18.09.2015

Можно бесконечно долго спорить о том нужно ли было отчислять валютную выручку в  этот фонд или какой-либо другой, но  содержательно министр признал публично сакральную правду: избыточное укрепление рубля сделало экономику неконкурентоспособной, не давало развиваться экспортно-ориентированным отраслям и, как следствие, привело к  текущей волатильности на  валютном рынке. Последнее привело к краху сложившейся модели экономики и  ухудшению качества жизни. Прошли вдруг времена, когда казалось, что качество жизни нам продадут другие. Придется поработать самим, поднимая свое производство.

Давайте посмотрим на  цифры в  таблице и  тогда станет понятно, что имел ввиду Антон Германович. Война сильного рубля с  экономикой продолжалась до  августа 2008  г. И  победил отнюдь не рубль. И тем более не экономика.

Напомню, что в  это время в  далеком Китае курс юаня был абсолютно стабилен. И только в августе 2015 г. он подешевел (пошел в  наступление на  доллар) на  целых 1,9% (!!!). «Страшные» цифры на фоне наших. Даже предыдущая девальвация (самая масштабная) в  КНР была — в  1994  году. Тогда Пекин ослабил юань на  треть в  рамках постепенного перехода от плановой экономики к рыночным механизмам. У  нас никакого перехода ни  к  чему не было, а  болтало именно в  этих пределах. Поэтому суть наших претензий к  финансовому блоку проста и понятна. Как говорят в таких ситуациях в  народе: «меня батька бил не за  то, что я  пил, а  за  то, что похмелялся». Вот и  мы «бьем» парней из Минфина и ЦБ не за то, что рубль дешевел, а  за  то, что потом зачем-то дорожал, напрочь убивая все ростки реального производства. Может они этот опохмел стране организовывали, потому что им казалось, что алкоголиком легче управлять, а  может по  какому другому разумению. Сие науке уже не интересно. Сейчас наступил период трезвости. А у трезвого человека взгляд на мир и свое положение в  нем более реалистичный. И  осознание этого положения не радует. Положение не качественное и не соответствующее потенциалу.

Когда мы слышим о валютных войнах, то  агрессор (нехорошее государство) — это всегда то, которое свою валюту девальвирует (ослабляет). Оно нехорошее, потому что побеждает, делает свои товары более конкурентоспособными. А  те, кто вынужден отступить (укрепить свою валюту) в этой логике является проигравшими. Вот о  годах проигрышей и  отступлений и говорил наш министр финансов и, как видно из  таблицы, все что нужно проиграть мы проиграли уже к июлю 2008 г. Дальше отступать было некуда. Наступило 08.08.08 (о чем я писал многократно в предыдущих статьях) и  пришлось наступать, причем сразу по  всем фронтам — финансовым, военным, мировоззренческим. Наступление продолжает развиваться и  сейчас, хотя дается непросто. Однако и  для неприятеля оно весьма болезненно. Тем не менее, судя по успешности возврата России на  рынки капитала (состоявшееся размещение евробондов России 23  мая 2016 г., при котором спрос превысил предложение на  5  млрд.долл.) победа близка. Кстати, о  выгоде укрепляющих свои валюты мы, как правило, либо ничего не слышим, либо слышим что-то невнятное в  стиле «зато мы стали богаче». И  всегда почему-то хочется спросить — надолго? Особенно, когда видишь, как эти «разбогатевшие» теперь платят банкам за хранение своих денег, а не наоборот (это я про отрицательные ставки по депозитам говорю).

В эпоху Кудрина Игнатьева российская экономика оказалась загнанной в  пустыню деиндустриализации и  подсела на  нефтяную иглу.  Уж лучше  бы они воровали, чем так долго и  систематически «ошибались». Кстати, сопутствующая кудриномике сердюковщина («все купим за  границей») не могла тогда не появиться, т. к. объективно при таком курсе рубля Сердюков был прав. С другой стороны, министр обороны не должен был поддаваться на  такие «объективные» обстоятельства. На то он и министр, чтобы прозревать пространство и  время. Ну  да сегодня не о нем.

Когда я  смотрю на  данную таблицу, то  на  бытовом уровне все эти курсовые колебания напоминают мне не столько поиск смыслов, валютного равновесия и  декларируемые попытки защитить нас от инфляции, сколько известный анекдот, в  котором сначала белые выгнали красных из  леса, затем красные, а  потом пришел лесник и… Как оказалось, к  приходу лесника нужно быть готовым. Он может прийти неожиданно. Это я  про обвал курса рубля. А  вот про инфляцию, с которой Алексей Леонидович и его коллеги боролись не покладая рук, приходит на  ум другой анекдот где рассказывается о превращении обычного человека в миллионера: сначала он помыл и продал одно яблоко, затем два… А потом вдруг умерла бабушка и оставила в наследство несколько миллионов. Так и  с  нашей инфляцией — «смерть бабушки» (введение санкций, поправки Джексона-Веника или любой другой выходки наших «партнеров» мгновенно «награждает» нас двух, а то и трехзначной инфляцией. И при чем здесь многолетняя борьба?

Что могло  бы стать драйвером экономического подъема, нашим фирменным стилем, которого никто не ожидает? Давайте оглядимся. Неужели никто не сталкивался с  вызовами, подобными нашему? Везде и всегда молоко и мед сочились прямо из  земли, и  все жили долго и  счастливо? Наоборот. Только мечтали об  этом. Так мы тоже! Нужно для этого потрудится? Так мы не против!

Может, качество жизни — и  есть та идея, которая позволяет расставить приоритеты в  производстве, разработке технологий и  продвижении их на  рынок? Вот буквально так и  рассматривать критерии отбора объектов для инвестиций — влияет это на  качество жизни или нет (долго и  счастливо конкретного человека, а  не вообще)? Дорого стоит захватить хотя  бы свой рынок, а  лучше весь? Как, сколько людей и на какой срок смогут повысить качество жизни при использовании предлагаемой технологии? Чем больше масштабируемость и меньше затраты, тем выше приоритет. Качество жизни можно сделать только самим. А качество жизни — это уровень образования и  своих технологий. Однако, чтобы они появлялись нужны инвестиции. Сейчас норма инвестиций (Инвестиции/ВВП) упала до  уровней, когда экономический рост даже не теплится. С середины 1990-х гг. она никогда не превышала 24%, в  2011  гг. — 23%, в  2015  г. норма инвестиций — 18,4% ВВП (чтобы показывать 4–5% роста, нужно в районе 30%. Китай растет гигантскими темпами за  счет нормы инвестиций в  43–45% ВВП) (источник: Яков Миркин, заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН). Как видите, денег у  нас не было никогда и ни на что. Вдруг инфляция?! Ага — наводнение в пустыне — это же самая страшная угроза.

Может все-таки национализировать ЦБ и  заставить его торговать деньгами, оживляя производство!? Пора подводить воду (выделять деньги) — на  человеческий капитал и  на  развитие технологий. В  пустынях жарко. Иногда слишком холодно. Но  в  любом случае, там нет воды, пригодной для питья (в нашем примере — денег). Значит — нет людей. Им там не выжить, хотя заняться есть чем. Солнце, земля, воздух, полезные ископаемые есть, а  людей нет. Им с  водой не повезло. Нет воды — нет еды. Даже в  выдыхаемом воздухе есть вода. Хотя во вдыхаемом ее может не быть вовсе. Вот и  складывается впечатление, что главная идея ЦБ по-прежнему такая: вы тут надышите, вот дождь и пойдет и у вас все расцветет и заколосится.

Думаю, что проблема именно в  этой отстраненности. В  желании давать «советы постороннего». И  просто ждать, когда у  нас тут все наладится. Вряд  ли денежные власти Китая, например, занимают такую же позицию. С инвестициями в  человеческий капитал там все хорошо. Пенсия у  профессора университета — 50  тыс. рублей, стипендия у  иностранного студента, желающего обучаться в Китае — 30 тыс. рублей (плюс общежитие) и т. д.

Мастера освоения пустынь конечно есть. Есть целая страна, которая, невзирая на  обстоятельства и  стереотипы, осваивает пустыню, ибо других территорий у нее просто нет. А может потому и осваивает, что по-другому не может. Нетривиально подвела воду буквально к  каждому корню, назвала это капельным орошением и  сделала пустыню пригодной для жизни. Подход «каждому корню — по  капле, но  вовремя» стал фирменным стилем и  визитной карточкой маленькой, но гордой ближневосточной страны, само существование которой всеми без исключения соседями ставится под вопрос. Исходные условия существования прямо как у нас, скажете вы: соседи не любят, дома ничего не радует. Ну  да. И  все же. Осталось разработать и применить фирменный стиль своевременного напоения водой людских корней и производственных корневищ. Можеттаки и финансам нам у этой страны поучиться, а не только ирригации. Вдруг и  там секрет какой есть, как наводнения в  пустыне (инфляции) перестать бояться.

А. А. Ходус, кт эк. наук