ОТ РЕДАКЦИИ. Владислав Жуковский — новое имя в «Экспертном союзе» и в российской политико-экономической публицистике в целом. Автор острый, склонный к жестким оценкам, но компетентный и искренне сопереживающий происходящее со страной. Что симптоматично, — ведущий аналитик одной из московских инвестиционных компаний. Стоит отдельно отметить это обстоя­тельство — принадлежность к т.н. «креативному классу» не обязательно озна­чает остановку мозга и слив в «дизайн-студию» белоленточного декора. То есть, в России можно быть молодым экономистом, не превращаясь в офисный планктон и сохраняя широкий кругозор и внятную патриотическую граж­данскую позицию. Поскольку статья В. Жуковского изобилует специальными цифрами, материал посмотрел член редколлегии «ЭС» также финансовый аналитик Андрей Ходус. Его оценка оказалось не только положительной, но и весьма развернутой. Настолько, что мы публикуем ее как продолжение темы. В конце концов, именно содержательный диалог экспертов — основная инфор­мационная среда, в которой только и может произрасти наше общее будущее, за которое не будет стыдно.

В.С. Жуковский

Прогноз МЭР — иллюзия?

Российские чиновники продол­жают удивлять граждан и экспертное сообщество страны всё новыми «про­жектами» и инициативами, весьма далекими от реальности и объективно значимых проблем. Вслед за рассуж­дениями наших либералов сначала на Гайдаровском, а затем и на Давосском форумах о благах интеграции России в мировую экономику на правах сырьевой колонии и о сохранении приоритета в виде борьбы с инфля­цией там, где ее нет, удивило Мини­стерство экономического развития.

30 января, Министерство, которое из всего финансово-экономического блока правительства вызывает наи­более тёплые чувства (хотя бы за категорическое несогласие с пролоб­бированным Минфином откровенно антимодернизационным бюджетом на ближайшие 3 года и политикой накопления «гробовых денег» в нефте­газовой кубышке, усиленной «бюд­жетным правилом»), умудрилось представить на суд общественности откровенно маниловский документ.

Речь о Прогнозе долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2030 г. Отметим, что указанный доку­мент является крайне значимым для понимания общего вектора движения российской экономики. Это вообще один из основных документов системы стратегического планирования.

Даже несмотря на заверения Вла­димира Мау — ректора РАНХиГС и по совместительству советника нынеш­него руководства страны, — о том, что России не нужна система стратеги­ческого прогнозирования и плани­рования социально-экономических процессов, некоторая часть прибли­женных к правительству экпсертов всё-таки сохраняет здравый смысл и критический подход.

Вопреки либералам, которые про­должают навязывать России убий­ственную политику в русле «Вашинг­тонского консенсуса», руководство МЭР демонстрирует гораздо большую вменяемость и признаёт значимость стратегического планирования. К слову, Андрей Белоусов, возглавля­ющий экономический блок прави­тельства, является первым профес­сиональным и весьма компетентным экономистом на посту Минэконом­развития за последние 11 лет и вторым после Андрея Шаповальянца за последние два десятилетия. За исклю­чением его поддержки втягивания России на экономический «титаник» ВТО, ни в каких других сомнительных инициативах на посту главы МЭР он замечен не был.

И вот, как указывают в Мини­стерстве экономики, предлагаемый Прогноз «определяет направления и ожидаемые результаты социально-экономического развития Российской Федерации и субъектов Российской Федерации в долгосрочной перспек­тиве и содержит обоснование вну­тренних и внешних условий дости­жения целевых показателей, определенных Концепцией долго­срочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года. Долгосрочный прогноз формирует единую плат­форму для разработки долгосрочных стратегий, целевых программ, а также прогнозных и плановых документов среднесрочного характера».

В целом, по формальным признакам, документ получился неплохим. Весьма подробно прописаны ресурсные ограничения экономического роста, дефолт экстенсивной модели «эконо­мики трубы», дисбалансы и перекосы в экономике, избыточная и непозво­лительно высокая для «суверенной демократии» зависимость народного хозяйства, бюджетной системы и финансового сектора от внешнеэко­номической конъюнктуры и прочих экзогенных факторов, не поддаю­щихся регулированию и контролю.

Однако откровенное недоумение вызывают те выводы, к которым при­ходят чиновники МЭФ в результате своих размышлений и оценки сло­жившейся в российской деиндустри-ализированной экономике ситуации. В прогнозе содержится набор благих пожеланий и ни к чему не обязыва­ющих красивых тезисов, но в прин­ципе не сказано каким образом и за счёт каких ресурсов они могут быть реализованы. Если, конечно, тако­выми не считать рассуждения о при­влечении иностранного капитала, приватизации и улучшении инвести­ционного климата.

По мнению чиновников, уже через 18 лет Россия сможет построить инно­вационную экономику, отвечающую стандартам развитого государства. И опередит по показателю качества жизни такие страны, как США и Австралия, а также многие страны Евросоюза. Разработчики прогноза полагают, что уже к 2015 году произво­дительность труда вырастет в 1,5 раза, а ВВП России будет увеличиваться более чем на три процента в год.

Каким образом и на основании каких расчётов МЭР сделал такого рода умозаключения — не понятно. Как бы там ни было, но по состо­янию на конец 2011г. по величине душевого ВВП (по паритету покупа­тельной способности) с показателем в 16,7 тыс. долл. Россия довольствова­лась лишь 72 местом в мире, находясь между Французской Полинезией (18 тыс. долл.), Антигуа и Барбуда (17,1 тыс.) и Габоном (16,3 тыс. долл.). Так что конкурентами для России в деле повышения хотя бы уровня жизни, не говоря о гораздо более сложной кате­гории «качества жизни», являются отнюдь не крупнейшие экономики мира, а слабо развитые «банановые республики».

Именно их российским властям всё никак не удаётся обогнать. Даже несмотря на тот факт, что только в последние 11 лет из России было выве­зено невосполнимого минерального сырья на 3 трлн. долл., что превышает номинальный ВВП страны в 1,5 раза. Этого хватило бы, чтобы провести комплексную модернизацию эконо­мики и изношенной на 80-85% базовой инфраструктуры и создать условия для роста уровня жизни граждан.

Куда реально утекли эти деньги? Видимо, на углубление колоссальной имущественной пропасти между бедными и богатыми россиянами. Согласно официальным оценкам Росстата, коэффициент фондов за последние 11 лет вырос с 13,5 до 16,2 раз, а с учётом скрытых доходов на капитал от предпринимательской дея­тельности и незаконных прибылей, разрыв в уровне доходов 10% самых богатых и самых бедных россиян варьируется от 70 до 120 раз. А по индексу Джини (0,42) Россия занимает 52 место в мире между Кенией (0,425), Бурунди (0,424), Кот Д’Ивуаром (0,415) и Сенегалом (0,413).

Горькие чувства вызывают реко­мендации МЭР, которые оно даёт пра­вительству для достижения указанных целей и реализации предвыборных обещаний Путина. Вместо того, чтобы всерьёз обсудить фундаментальные проблемы и структурные дисбалансы в российской экономике, а также выявить те факторы, которые мешают реальной модернизации и переводу экономики на инновационные рельсы, чиновники скатываются до про­странных рассуждений, которыми обычно   прикрывают   профнепригодность и хроническое нежелание исполнять служебные обязанности.

В Прогнозе ни слова не сказано о влиянии коррупционных поборов, об административных барьерах, про­блеме масштабного оттока капитала (в том числе незаконного вывоза капи­тала по «серым» каналам), об угрозах «валютных войн» и избыточного укре­пления курса рубля в условиях крити­ческой сырьевой зависимости и отказа правительства от модернизации, о без­удержном росте цен на энергоресурсы, о неподъёмных ставках по кредитам…

Вместо этого высокопоставленные сотрудники МЭР на полном серьёзе заявляют, что все усилия властей должны быть брошены на создание конкурентоспособной среды, сти­мулирование предпринимательской активности и привлечение капитала в экономику РФ. Для этого, по их мнению, стране необходимо улуч­шить инвестиционный климат и повысить качество государственного управления. По мнению чиновников, государственный сектор должен зна­чительно сократиться за счет привати­зации, а большинство госкорпораций требуется ликвидировать…

В этом плане подчинённые Бело-усова не далеко ушли от «либеральных реформаторов» первой половины 1990-х, которые под разговоры о неэффективности государства и необ­ходимости поиска «эффективного частного собственника» занимались развалом отечественной несырьевой промышленности, разворовыванием бюджетных средств и передачей наи­более лакомых и рентабельных объ­ектов государственной собственности в руки сросшихся с ними олигархиче­ских кланов.

Слепая вера в недееспособность госу­дарства и метафизическую «рыночную эффективность частного собствен­ника» в корне противоречит реальному положению дел в мировой экономике и последним тенденциям в системе государственного регулирования эко­номических процессов. Мало того, что в крупных экономически развитых странах (США, Япония, Германия, Франция и т.д.) есть целые отрасли промышленности, которые прямо или косвенно жёстко контролируются государством в целях обеспечения национальной финансово-экономической и научно-технической безопас­ности. Так ещё и динамично разви­вающиеся «азиатские тигры» и новые индустриальные страны наглядно подтверждают, что при желании госу­дарство может эффективно управлять принадлежащим ему имуществом, заниматься стратегическим прогно­зированием и управлением, а также выступать в качестве действенного инструмента стимулирования роста в приоритетных секторах экономики.

Достаточно вспомнить агрес­сивную экспансионистскую моне­тарную политику крупнейших Центробанков мира, которые, отказав­шись от догм «Вашингтонского кон­сенсуса», предназначенных для внеш­него потребления и вскрытия рынков конкурентов, приступили к беспреце­дентной эмиссионной накачке финан­совой системы, монетизации государ­ственного и корпоративного долга (что противоречит нормам МВФ), скрытому кредитованию бюджетных дефицитов, а также к созданию мак­симально благоприятных условий для деятельности национальных произво­дителей и продвижения их продукции на внешний рынок за счёт «гонки девальваций».

И только финансово-эконо­мический блок правительства РФ по-прежнему продолжает свой «путь сектанта», предлагает сложить руки, ничего не делать и ждать, когда «заграница нам поможет». Неудиви­тельно, что руководство Банка России наотрез отказывается возрождать разрушенное в начале 2000-х годов валютное регулирование и финан­совый контроль, из-за чего из России ежегодно только незаконно утекает 1,5 трлн. рублей. А также отказыва­ется вводить ограничения на приток «горячего» спекулятивного капитала (как это уже сделали демократичные Южная Корея, Бразилия, Таиланд и т.д.), который уже спровоцировал чрезмерное укрепление реального эффективного курса рубля до мак­симальных отметок лета 2008г. (22,5 рубля за доллар). Если кто не в курсе, — такие меры убивают остатки несы­рьевой обрабатывающей промыш­ленности, усиливают и без того критическую зависимость эконо­мики от импорта и ставят крест на модернизации.Другими словами, при весьма неплохой фактуре, проработанном статистическом материале и весьма качественном анализе, все рекомен¬дации и выводы свелись к банальной либеральной болтовне о «необходи¬мости привлечения иностранного капитала» и «улучшении инвестици¬онного климата». Думается, необхо¬димо уже законодательно запретить чиновникам в прогнозах, программах, стратегиях и даже публичных высту-плениях употреблять словосочетание «инвестиционный климат», поскольку единственное реальное содержание этой «формулы» есть попытка заранее и навсегда снять с себя ответствен¬ность за катастрофические результаты своей деятельности.                                                        Сценарии развития РоссииВ Прогнозе чиновники рассматри¬вают 3 основных сценария развития отечественной экономики — консер-вативный, инновационный и форси-рованный инновационный. Первые два варианта выглядят наиболее веро¬ятными в условиях проводимой в стране на протяжении последних 10 лет политики эксплуатации природно-сырьевой ренты и умертвления посту¬пающих средств. Правда, они делают априори невыполнимыми предвы¬борные обещания Президента.Третий сценарий, по идее, после обсуждений с экспертным сообще¬ством, мог бы стать дорожной картой для правительства и магистральным вектором движения российской эко¬номики на ближайшие 18 лет. Но практически он не может быть реали¬зован в рамках предложенных прави¬тельством действий.Согласно форсированному сце¬нарию, к которому призывает стре¬миться руководство МЭР, средние темпы роста экономики должны уско¬риться с 3,5% в 2012г. до 5,4% по итогам ближайших 18 лет. Средние темпы роста инвестиций в основной капитал при этом расширятся с 6,7 до 8,1%, а реальные располагаемые доходы насе¬ления ускорят рост с 4,2 до 5,6%. При этом стоимостная оценка экспорта товаров и услуг за счёт диверсифи¬кации структуры экспорта в пользу наукоёмкой продукции и инноваци-онных товаров с высокой добавленной стоимостью расширится с 531 до 905 млрд. долл., а номинальный курс рос­сийского рубля по отношению к аме­риканскому доллару опустится с 31,1 до 34,7 рублей.

В рамках указанного сценария удельный вес инновационного сектора экономики в течение ближайших 18 лет должен будет увеличиться с 11,2 до 19% ВВП, расходы на образование вырастут с 4,8% до 8,1%, расходы на здравоохранение — с 4,8 до 9,4%, затраты на НИОКР и прикладные исследования — с 1,1 до 3% ВВП, а энер­гоёмкость отечественной экономики, за счёт активного внедрения совре­менных «зелёных» и энергосберега­ющих технологий, сократится практи­чески на 53%.

Сам по себе форсированный сце­нарий развития экономики выглядит вполне привлекательно — в нём содер­жатся вполне адекватные оценки почти всех ключевых макроэконо­мических показателей, при дости­жении которых можно существенно повысить конкурентоспособность экономики и дать стимул возрож­дению высокотехнологичных произ­водств. Но основная беда указанного сценария состоит в том, что он явля­ется априори не достижимым — это в чистом виде попытка выдать желаемое за действительное. Приведенные выше цифры просто не могут быть достиг­нуты в рамках текущей финансово-экономической и научно-технической политики.

Во-первых, вся модель трещит по швам на ранних стадиях анализа. А именно на предположении, что россий­ские чиновники вдруг начнут делать то, что за ними не наблюдалось — честно исполнять свои служебные обязан­ности. То есть, займутся модерниза­цией экономки, сократят масштабы воровства, наступят на карман есте­ственным и псевдо естественным монополиям, остановят безудержный рост тарифов, увеличат финансовую поддержку национальной экономики, ЖКХ и социальной сферы и создадут систему рефинансирования эконо­мики, которая позволит создать базу для долгосрочных инвестиционных проектов и снизит стоимость кре­дитов. Опыт последних лет наглядно показал, что дальше разговоров в этом направлении дело не идет.

Во-вторых, в принципе не понятно, за счёт чего и по какой причине рос­сийская экономика ускорит темпы своего роста с 3,5% в 2012г. до 4,5% в 2013г., 6,4% в 2015г. и целых 7% в 2016г. В качестве необходимого условия, даже в рамках форсированного инно­вационного сценария, выступает скач­кообразный рост номинальных цен на нефть смеси Urals с 11О долл. в 2013г. до 132 долл. в 2016г. и ни много ни мало 239 долл. по итогам 2030 г. У нас тут клуб сказочников что-ли?

Даже после эмиссионной накачки мировой экономики в размере 5,5 трлн. долл. за последние 5 лет со сто­роны основных эмиссионных центром (ФРС США, ЕЦБ, Банк Японии, Банк Англии, Народный Банк Китая), цены на нефть так и не смогли вернуться к максимальным отметкам середины лета 2008г. И, несмотря на все усилия глобального спекулятивного капи­тала надуть ещё больший пузырь на сырьевых рынках, цена на смесь Вгепt не поднимаются выше 115 долл. за баррель. Более того, дальнейший рост цен на сырьё подорвёт и без того едва заметный рост в реальном секторе эко­номики, спровоцирует рост производ­ственных издержек, запустит маховик инфляции и усилит падение уровня жизни подавляющей части населения планеты. Эти факторы вкупе с «валют­ными войнами» и удорожанием про­довольствия признаются ключевыми рисками для мировой экономики даже со стороны МВФ, Всемирного Банка, БМР, ОЭСР, ООН и прочих органи­заций, традиционно выступающих в роли проводников интересов трансна­ционального капитала.

В условиях медленного, но вер­ного скатывания мировой экономики в новую фазу рецессии и разрастания кризисных явлений в крупнейших экономиках мира, им уже не в силах помочь ни расширение государствен­ного долга, ни многолетние бюд­жетные дефициты, ни безудержная эмиссия бумажных «резервных» валют, ни прямая монетизация госу­дарственного долга. По мере усиления депрессивных и кризисных явлений в мировой экономике и падения физи­ческого спроса на сырье (в том числе и на энергоносители), ни о каких 132 долл. в перспективе ближайших 3 лет говорить не приходится.

В-третьих, даже в случае посте­пенного и умеренного роста цен на нефть (на 5-6% ежегодно), с высокой долей вероятности российская эко­номика будет не в состоянии про­порционально наращивать динамику роста ВВП. Сырьевая модель «эконо­мики трубы» и паразитического про­едания нефтедолларов себя исчерпала ещё в 2011г., а в 2012г. стало оконча­тельно очевидно, что даже рекордно высокие среднегодовые цены на нефть не в силах тащить за собой парализо­ванную судорогой коррупции и про­изволом монополий отечественную экономику. Напомним, что на фоне практически 40% роста цен на нефть смеси Вгепt. в 2010-2011г. среднего­довые темпы роста экономики не только не ускорились, но даже сжа­лись с 4,9% в 2010г. до 4,3% в 2011г. и 3,5% по итогам 2012г. Притом что в последние месяцы ушедшего 2012г. годовой прирост ВВП и вовсе сжался до 1,9-2%.

Дефолт «экономики трубы» были вынуждены признать даже в МЭР -на совещании с президентом осенью 2012г. Андрей Белоусов открыто заявил, что даже при нынешних рекордно высоких и растущих ценах на нефть потолком роста российской экономики является отметка в 2-2,5%. 

Социальная сфера и демография

Наряду с несостоятельностью базовых макроэкономических предпо­сылок, которые делают недостижимой задачу выхода России на инноваци­онный путь развития и траекторию устойчивого экономического роста, откровенные опасения вызывают социально-демографические про­гнозы МЭР. Согласно инерционному и инновационному сценарию развития, численность населения нашей страны сократится на 1,4 млн. человек — с 143,2 до 141,8 млн. А в случае реализации форсированного сценария, количе­ство россиян волшебным образом вырастет аж до 151,4 млн. человек.

Притом, что на протяжении 2003-2007 и 2010-211гг, несмотря на растущие цены на нефть и весьма высокие темпы роста экономики (в среднем порядка 6,8% в докризисный период и 4,5% в посткризисный), численность населения России продолжала сокращаться темпами в 150­400 тыс. человек в год. Да, по итогам 2012г., впервые за 20 лет «либераль­ного погрома» экономики и ползучей приватизации бюджетной сферы, бла­годаря гомеопатическому улучшению ситуации в социальной сфере, скачко­образному росту рождаемости в моно­культурных республиках и наложению демографических волн, зафиксиро­вано превышение рождаемости над смертностью. Чистая убыль населения в размере 129,7 тыс. человек в 2011г. сменилась едва заметным приростом на 4,6 тыс. человек в 2012. При этом не стоит забывать и про волну рождае­мости со стороны ассимилированных и получивших в рамках законных и коррупционных схем паспорта имми­грантов из стран ближнего зарубежья.

Стоит отметить, что согласно фор­сированному сценарию, численность населения в трудоспособном возрасте не вырастет даже в случае реализации планов по модернизации и привле­чении иностранных инвестиций. При негативном сценарии она сократится на 9,2 млн. россиян (с 86,6 до 77,4 млн.). А если России сильно повезёт и чиновники вдруг не на словах, а на деле «форсированно» займутся модер­низацией экономики, то численность трудоспособных россиян сократится «лишь» на 6,1 млн. — с 86,6 до 80,5 млн. человек. Одновременно с этим, суммарная численность россиян, вовлечённых в активную трудовую деятельность, сократится на 5-7% вне зависимости от того, произойдут ли какие-нибудь радикальные изменения в курсе проводимой социально-эко­номической политики и будет ли реализовываться отраслевая дивер­сификация экономики и «слезание с нефтяной иглы». В худшем случае, чис­ленность россиян, занятых в эконо­мике, сократится на 5,3 млн. человек (с 68,3 до 63 млн. человек), в базовом и наиболее вероятном сценарии сокра­щение составит 5,1 млн. (до 63,2 млн. россиян). И даже при самом удачном стечении обстоятельств, максимум, что светит трудовым ресурсам России, — это потеря 2,7 млн. рабочих мест и сокращение вовлечённых в активную трудовую деятельность россиян до 65,6 млн. человек.

В зависимости от указанных вше сценариев, в течение ближайших 18 лет, численность наёмных работников сократится на 2,2 млн. человек (с 46,3 до 44,1 млн.), на 2 млн. (до 44,3 млн.) и на 400 тысяч россиян (до 45,9 млн.). При этом удельный вес экономически активного населения в численности населения в возрасте 15-72 года при инерционном и негативном сценарии сократится с 66,1 до 62,8%, а при условии хотя частичной реализации предвыборных обещаний президента и «модернизации по-русски» этот показатель сожмётся ещё сильнее — до 62,2%. Другими словами, реализация комплекса мер по преодолению техно­логической отсталости и ускоренному развитию научно-технического потен­циала вместо увеличения степени вовлечённости россиян в активную экономическую жизнь и создания стимулов для предпринимательской активности лишь усугубит ситуацию с экономической активностью насе­ления.

Возникает закономерный вопрос: каким образом финансово-эконо­мический блок правительства в принципе собирается заниматься модернизацией при одновременном сокращении численности россиян в трудоспособном возрасте, и зачем вообще нужна такая модернизация, если в таком случае произойдёт лишь ещё большее усиление наплыва имми­грантов и, как следствие, обострение напряжённости и конфликтов на этнической почве.

Есть и не менее логичный ответ -российские чиновники, в лучших тради­циях «младореформаторов», планируют обеспечить «повышение производи­тельности труда» в российской эконо­мике в 1,5 раза к 2015г. и в несколько раз к 2030г. за счёт элементарного сокра­щения численности самих россиян. То есть, задача повышения эффективности труда будет решаться за счёт элементар­ного замещения вымирающего и старе­ющего населения России усиленно при­текающими в страну иммигрантами. Именно низко квалифицированная рабочая сила из стран ближнего зару­бежья, насколько можно судить, должна стать основой модернизации по-русски в либеральной интерпретации наших чиновников.

Собственно говоря, совсем неу­дивительно, что в прогнозе МЭР открыто указывается на то, что в течение ближайших 18 лет суммарный миграционный приток в Россию низкоквалифицированной рабочей силы, размывающей этнокультурный баланс и разрушающей рынок труда, превысит 5,959 млн. человек. И это только по базовому и умеренно-нега­тивному сценарию. Если же в стране всё же начнётся обещанная 5 лет назад модернизация, то совокупный приток иммигрантов подскочит аж до 8,235 млн. человек. И, надо понимать, делать с этим никто ничего не собирается.

Если во всех странах мира форсиро­ванное развитие научно-технического потенциала, отраслевая диверсифи­кация экономики и стимулирование наукоёмких производств приводят к повышению капиталоёмкости и сни­жению трудоёмкости производствен­ного процесса, то в России всё может оказаться строго наоборот. Судя по всему, вместо автоматизации произ­водственных процессов, внедрения современных производственных и управленческих технологий, инно­ваций, наращивания государствен­ного финансирования НИОКР и высокотехнологичных производств, а также приоритетного развития фун­даментальной и прикладной науки, в России намечается масштабное заме­щение россиян дешёвой пришлой рабочей силой. Зачем делать экска­ватор, если есть двадцать несчастных мигрантов с лопатами?

Здесь следует напомнить, что только согласно официальным данным Росстата, за период 2005-2011гг. чистые потери рабочих мест в российской экономике составили 3,9 млн. мест. Из них 1,124 млн. пришлось на сельское хозяйство, 2,058 млн. — на обрабатыва­ющую промышленность, 538,5 тыс.- на транспорт и связь, 417,8 тыс. — на операции с недвижимостью и предостав­ление услуг, 248 тыс. — в строительстве, 175,8 тыс. — в системе естественных монополий (газ, вода, электроэнергия), а 246,7 тыс. мест составили чистые потери в системе образования и науки. При этом в составе обрабатывающей промышленности порядка 200 тыс. мест было потеряно в производстве продуктов питания, 269 тыс. — в метал­лургическом производстве, 168 тыс. — в химическом производстве, 195,4 тыс. — в выпуске машин и оборудования, 201,5 тыс. — в производстве электронного и оптического оборудования, 289,8 тыс. рабочих мест составили чистые потери в производстве транспортного обору­дования.

И лишь в оптово-розничной тор­говле (388 тыс.), финансовой дея­тельности (268,4), системе государ­ственного управления и обеспечении национальной безопасности (338 тыс.) и активно коммерциализируемом образовании и оказании социальных услуг (153,5 тыс.) наблюдается прирост новых рабочих мест.

Тем не менее, даже чистая потеря без малого 4 млн. рабочих мест нисколько не помешала российским либералам и «рыночным фундаменталистам», осу­ществить ввоз на территорию России 1,127 млн. человек за период 2005­2011г. С учётом незарегистрированной и скрытой иммиграции, счёт идёт на 4-5 млн. трудовых мигрантов.

Не намного лучше будут обстоят дела и в социальной сфере. По базо­вому и негативному сценарию коэффи­циент смертности увеличится с 13,2 до 13,9 человек на 1000 россиян, а в случае реализации наиболее оптимистично сценария, — снизится до 11,2. При этом коэффициент рождаемости, как пола­гают в МЭР, скорее всего, останется на неизменном уровне (1,7 человек), а в лучшем случае подрастёт до 2 человек. Продолжительность жизни вырастет с 69,7 до 73,9 лет по инерционному и инновационному сценариям и до 77,9 лет в случае реализации предвы­борных обещаний президента и модер­низации экономики.

Еще раз подчеркнем, — речь идёт не просто о каком-то «сочинении на тему». Мы говорим о прогнозе долгосрочного развития России, на основании которого все остальные ведомства правительства будут пла­нировать свою деятельность аж до 2030г. В том числе и Минфин, который будет вынужден в той или иной мере ориентироваться на содержащиеся в прогнозе количественные оценки, макроэкономические приоритеты и подходы к финансово-экономической политике.

Очевидно, что выстраивать нало­гово-бюджетную, денежно-кредитную, научно-техническую и промышленную политику на основе данного Прогноза просто не представляется возможным. По сути, — это набор благих и не очень пожеланий без внятной привязки к правилам и ресурсам реализации. Если, конечно, таковыми не считать убогие либеральные мантры.

Совершенно непонятно, какую положительную ценность для управ­ления экономическими процессами и разработки социально-экономи­ческой политики могут иметь рас­суждения о важности «привлечения иностранного капитала», «дерегули­ровании экономики», «сокращении государственного вмешательства», «необходимости приватизации» и давно набившего оскомину «улуч­шения инвестиционного климата». Звоны пустого ведра…