О.Л Сергеев,

к-т техн. наук, эксперт Всероссийского фонда образования,

Завет «Помни войну», начертанный на памятнике адмиралу С. О. Макарову в Кронштадте, — главном форпосте Ленинграда, не был забыт защитниками города в годы блокады. Сила их духа позволила остановить врага, выстоять и, жертвуя собой, морально обезоружить и победить военную силу противника, утратившего наступательный порыв.

Семь десятилетий накопления и систематизации исторической наукой знаний вполне достаточно, чтобы сделать вывод о решающей роли обороны Ленинграда в Победе советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов.История войн и военного искусства — это антология недооценки роли духовной силы противника. Стратегическая инициатива, превосходство в численности и качестве войск и оружия не гарантируют победы над силой духа народа. По Наполеону: «Можно победить любое оружие, кроме оружия духа».

Удивительны загадочные совпадения и параллели истории. Вспомним Бородинское сражение русской армии под

командованием М. И. Кутузова с французской армией Наполеона 7 сентября 1812 года, и со бытия 8 сентября 1941 года, когда немецкие войска овладели Шлиссельбургом (Петрокрепостью) и отрезали Ленинград от страны. На этих рубежах враг был остановлен войсками Ленинградского фронта под командованием Г. К. Жукова. Город оказался в кольце, но и противник был вынужден на все 900 дней блокады перейти к обороне. Очевидно, что закопавшиеся в землю войска на штурм не поднять, им на замену должны прийти свежие силы.

Военный итог этого противостояния сопоставим с исторической победой духовной силы русской армии в Бородинского сражения над Наполеоном. В «Войне и мире» Лев Толстой гениально построил модель поражения французов: «Армия не могла нигде поправиться. Она с Бородинского сражения и грабежа Москвы несла в себе уже как бы химические условия разложения».

По энергетике, масштабности и трагичности осень 1941 года сопоставима с другим, ключевым моментом истории  1812 года — Тарутинским маневром Кутузова (17 сентября — 9 октября 1812 года), вынудившим армию Напо­леона отказаться от развития успеха и отступить по Старой Смоленской дороге навстречу своей гибели. 

Десятилетия спустя история повто­рилась загадочным отводом части ударной группировки немецких войск от стен непокоренного города на Москов­ское направление. Готовность к штурму оставшихся сил была утрачена. Отражая удары советских войск, они притягивали к себе, как магнит, новые подкрепления. Отъезд Жукова. 9 октября 1941 года в Москву стал индикатором «химических условий разложения» операции «Тайфун» и поражения Германии. 

Для ленинградцев сила духа была главным оружием победы, о чем Ольга Бергольц сказала: «Мы победили их, побе­дили морально — мы, осажденные ими!». 

Немецкое командование четко понимало, что главное условие победы в войне против СССР заключается в подавлении духовной силы советского народа. При посещении штаба группы армий «Север» в июле 1941 года Гитлер сформулировал задачу сокрушения Ленинграда, как уничтожение одного из символов государства, когда «дух славянского народа в результате воздей­ствия тяжелых боев будет серьезно подо­рван, а с падением Ленинграда может наступить катастрофа». 

По «Плану Барбаросса» после захвата Ленинграда и Кронштадта «сле­дует приступить к операциям по взятию Москвы — важного центра коммуни­каций и военной промышленности», но только после переброски войск из-под Ленинграда. Однако произошло то, что по канонам военного искусства закан­чивается поражением, когда в расчет соотношения сил и средств не берется сила духа противника, а наступление ведется по расходящимся стратегиче­ским направлениям. 

Немецкие генералы, родом из Первой мировой войны, на своих оперативных картах нацелили стрелы на столицу Российской Империи Санкт-Петербург, а вели блицкриг против страны, заклю­чившей в 1918 году с Германией Брест­ский мир. 

Германия не учла инновационный потенциал      новой      общественной системы, восходящей на гребень социально-экономического подъема, государственные институты, научившиеся реагировать на угрозы и устранять неизбежные ошибки.Для устрашения СССР немцы осуществляли поставки высокотехнологичного оружия, уверенные в неспособности производства их аналогов. Военно-техническая внезапность достигалась скрытой подготовкой к применению инновационных средств и методов взаимодействия разнородных сил при ведении наступательных операций.Немецкий генералитет и офицерский корпус традиционно имели хорошую тактическую подготовку, но в сравнении с советским, были неспособны подняться до уровня стратегии. И, напротив, чтобы не стать колоссом на глиняных ногах, советская стратегия ценой тяжелых потерь преодолевала отставание в тактике боевых действий.Неожиданным для французов в 1812 году, и для немцев в 1941-м явилось системное единение гражданского населения и армии, позволившее не только отразить штурм, но и активно бороться за прорыв блокады.Формулу духовного сопротивления единственного, сумевшего выстоять города Второй мировой войны, вывел российский писатель, блокадник Даниил Гранин. В «час памяти» жертв нацизма 27 января 2014 года в Берлине, в бундестаге, он все ответы блокадников на вопрос: «Почему вы остались живы, если вы провели здесь всю блокаду?» сложил в формулу духа: «Спасались те, кто спасал других».Единство и равенство ответственности за оборону города раскрыло инновационный потенциал ленинградцев, помогло выдвижению компетентных руководителей и ликвидации паразитных звеньев управления.В июле 1941 года при Ленинградском горкоме партии была создана комиссия по реализации оборонных изобретений под председательством академика Н. Н. Семенова. В состав комиссии вошли видные ученые и изобретатели города. Целью этого органа было доведение фундаментальных научных разработок до технологий и внедрение изобретений и рацпредложений в производство.

Об эффективности инноваци­онной системы в 1942 году академик А. Ф. Иоффе писал: — «Нигде, никогда я не видел таких стремительных темпов перехода научных идей в практику, как в Ленинграде в первые месяцы войны».

Патриотический настрой несло обра­щение к исторической памяти России, живое общение с великим городом сред­ствами культуры и искусства. Музыка, как и боеприпасы, эффективно воздей­ствовала на противника. Немцы, после войны приезжавшие в город, поведали блокаднику — дирижеру К. И. Элиасбергу: «Когда мы слушали вашу музыку, понимали: город никогда не сдастся».

Источником духовной силы и веры было образование. В школах осажден­ного города продолжались занятия. В ноябре 1941 года за парты село 159 тыс. учащихся. Всю зиму 1941-1942 года занятия не прекращались в 39 школах. В мае во Дворце пионеров состоялся общегородской праздник выпускников, получивших в подарок книгу с памятной надписью об окончании школы в год блокады Ленинграда.

Возрождение традиций патриотизма и символов веры в победу осажденного города осуществляла Русская Право­славная Церковь.

Актом духовного единства было учреждение 22 декабря 1942 года медали «За оборону Ленинграда», запе­чатлевшей композиционную группу защитников с винтовками наперевес на фоне символа города — Адмиралтей­ской иглы.

С основанием Северной столицы полюс геополитики России из Москвы переместился на берега Невы, под защиту Балтийского флота и его главной базы в Кронштадте. В Первую мировую войну преградой германскому флоту на пути к Санкт-Петербургу была минно-артиллерийскя позиция в Финском заливе. Операцией по массированной постановке минных заграждений умело руководил продолжатель идей адмирала С. О. Макарова — адмирал А. В. Колчак.

К началу Второй мировой войны Германия разработала новые образцы мин, тралов и противотральных систем, а также тактику взаимодействия ави­ации и флота при минных постановках на судоходных фарватерах противника. Военно-технической внезапностью для советского ВМФ стали немецкие некон­тактные мины, реагирующие на различные физические поля кораблей, а также минные защитники — устройства для подрыва трала, подсекающего якорную мину.Оказавшись на минном поле без сопровождения тральщиков, корабли и суда подвергались массированным ударам с воздуха. Трагической страницей истории флота стал прорыв из Таллинна в Кронштадт в августе 1941года и эвакуация Ханко. Тяжелые потери советские подводные лодки понесли при форсировании установленных немцами в Финском заливе противолодочных заграждений.Для противника же военно-технической внезапностью стала эффективность ударов артиллерии Краснознаменного Балтийского флота (КБФ). В дни отражения штурма города враг был остановлен на рубежах досягаемости морской артиллерии.Решить эту задачу удалось при инновационном использовании системы инструментальной разведки и сосредоточении управления огнем сухопутной, береговой и корабельной артиллерией в руках начальника артиллерии фронта.Суровым испытанием для Ленинграда стали 21-23 сентября 1941 года, когда ВВС противника попытались осуществить «Перл-Харбор» для КБФ и лишить оборону города поддержки корабельной артиллерии. Решающим фактором срыва тщательно подготовленной Люфтваффе воздушной операции явилось применение одной из первых отечественных РЛС для заблаговременного определения направлений авиационных ударов, передачи информации на КП ПВО и для приведения сил флота в боевую готовность.В результате массированного, с трех направлений, налета (до 400 самоле-товылетов), несмотря на потерю ряда кораблей и судов, тяжелых повреждений линкора «Октябрьская Революция» и «Марат» флот сохранил свою боеспо-собность.Итогом воздушного сражения над Кронштадтом стал отказ противника от планов использовать для разгрома КБФ свою Северную группировку флота с новейшим линкором «Тирпиц» в период с конца сентября 1941 по январь1942 года.Взглянуть на себя объективно можно только глазами врага. С давних пор самые ценные нелегалы — «кроты» служили в структурах разведки противника. Они сообщали в центр об агентурных источниках, содержании добываемых сведений, их оценке руководством с учетом решаемых задач по нанесению ущерба безопасности другой страны, ее экономике и социальной сфере.

В случае плановой «утечки» аналитических данных «засвеченные» агенты влияния обычно начинают обвинять СМИ, якобы дезинформирующие общество.

Создается впечатление, что наших народных избранников, клеймящих телеканал «Дождь», возмущает лишь провокационный вопрос: «Следовало бы сдать немцам Ленинград для спасения тысяч его жителей?» Ответ же на этот вопрос, отражающий работу чиновников в сфере обороны и образования, остается без внимания.

Тест на готовность к самопожертвованию и патриотизм, проявленный 46% респондентов с историческим образованием, полученным в советское время, говорит сам за себя: у России еще не все потеряно. Но результат глубокого зондирования противником будущего новых поколений выглядит не слишком оптимистичным.

Очевидно, что большинство из 54% «капитулянтов» ничего не знают о Ленине и о подвиге жителей Города-Героя Ленинграда, так как за 20 прошедших лет они не получили систематического исторического образования и воспитания. Нет, к сожалению, данных целей ни в Концепции нового учебника истории России, ни в новом Федеральном законе «Об образовании в РФ».Неожиданной для страны была попытка Госдумы разрушить изначальную концепцию Федерального закона «О днях воинской славы (победных днях) России». В новой редакции дни славных побед, сыгравших решающую роль в истории России, в том числе Бородинское сражение, прорыв блокады Ленинграда и Победа в Великой Отечественной войне, по сути, приравнены к такому памятному событию как день Татьяны — праздник веселого студенчества. Подобные «производственные ляпы» наших законодателей вызывают вопросы уже относительно их собственных образовательных кондиций. А то, к чему приводят «исправления истории», наглядно демонстрирует нам свежий Украинский опыт.