Переход мирной жизни города Молотовска и  завода №  402 (ныне Севмаш) на  военный лад начался в  первые  же дни после памятной речи Левитана. Сразу с начала войны город, завод и строительство №  203, отвечающее за  возведение цехов и других промышленных объектов на  территории нашего предприятия, стали переходить на  работу в  условиях фронта. Открылся мобилизационный пункт, к  которому потянулись добровольцы. На  заводе №  402  рабочая смена увеличилась до одиннадцати часов.

Главной задачей была определена организация местной противовоздушной обороны (МПВО). Уделялось большое внимание и  противовоздушной обороне предприятия, и  мерам светомаскировки. Штабу МПВО были предоставлены широкие полномочия. Например, начальники цехов и  отделов завода обязывались выделять своих не работающих сверхурочно людей в  порядке трудовой повинности для строительства укрытий и  убежищ. Последние предполагалось создавать как в  городе, так и на о. Ягры. За каждым цехом и отделом было закреплено «свое» убежище. Между тем срочные работы не прерывались даже после сигнала «Воздушная тревога» и  продолжались до  особых указаний. Важным пунктом проводимых противовоздушных мероприятий была светомаскировка, которая устанавливалась как на производстве, так и в городе. Категорически запрещалось проведение ночных работ без полной светомаскировки. За  соблюдение этого пункта персональную ответственность несли руководители подразделений.

По законам военного времени нарушители режима подвергались суровому наказанию. В  архиве имеются приказы директора завода, по  которым материал на нарушителей светомаскировки «передавался в органы НКВД для привлечения к уголовной ответственности».

С 25 августа 1941 года вводился запрет на  курение на  заводе в  темное время суток. Курильщики-нарушители привлекались к  уголовной ответственности как за нарушение светомаскировки. Если вспомнить, что в  осеннее-зимний период «темное время» у  нас весьма продолжительное, а многие цехи стояли без крыш, значительная часть работ велась под открытым небом, то  можно представить состояние любители выкурить папироску «без отрыва от производства». Это относится и к работающим сверхурочно. Ведь приказом директора от  4  сентября вводились обязательные ежедневные сверхурочные работы до  трех часов в  день. Уклоняющиеся, естественно, привлекались к уголовной ответственности.

Первые приказы директора завода С. Н. Задорожного и  начальника штаба МПВО Молотовска запрещали с 30 июня 1941  года подачу звуковых сигналов начала и  окончания работ и  обеденных перерывов. Буксиры, паровозы и  железнодорожные краны с  этого дня могли подавать лишь сигнал «Воздушная тревога». Вводилось всеобщее обучение работников завода основам противовоздушной и противохимической обороны.

Другим важнейшим направлением перестройки жизни города и  завода на военный лад стало укрепление производственной дисциплины и ужесточение пропускного режима.

С 12  июля табельные номера при выходе с  завода не сдавались, а  уносились домой и  на  вахте предъявлялись постовому вместе с  пропуском. Утеря пропуска считалась чрезвычайным происшествием и  каралась либо увольнением, либо понижением в  должности (для руководителей), либо переводом в разнорабочие (для рабочих). При этом начальник охраны завода Г. М. Манеров должен был приложить все силы к поиску пропавшего документа.

Начало укрепления дисциплины документально зафиксировано приказом директора С. Н. Задорожного от  4  июля. От  него веет суровым духом военного времени. «Предупреждаю всех работников завода, — говорится в  приказе, — что в  условиях военного положения даже самые мелкие нарушения являются абсолютно недопустимыми, и  призываю весь коллектив к  решительной борьбе за  уплотнение рабочего дня, за  резкое повышение выработки каждого рабочего, за  изжитие всех нарушений трудовой дисциплины».

Суровость принятых мер по  ужесточению дисциплины проиллюстрирую двумя эпизодами из  жизни завода № 402 первых месяцев войны. 30 октября по  вине старшего диспетчера завода Л. в  столовую №  10  не подвезли вовремя дрова. В результате ученики ремесленного училища остались без питания. Реакция Задорожного была мгновенной — виновный отдан под суд. Другой случай произошел в  середине декабря. Начальник участка цеха 47 (теперь цех 7) Н. послал своих подчиненных в  Архангельск за  мясом и  водкой. За  это он отправлен в отставку.

Одной из  проблем жителей тыла в любую войну, и Великая Отечественная здесь не исключение, всегда была проблема продовольствия. Для маленького северного городка решить эту задачу было трижды, четырежды сложнее. Уже 11  сентября 1941  года была введена карточная система — верный признак тяжелого положения. При отделе найма и  увольнения (был в  то  время такой) было образовано бюро продовольственных и  заборных карточек, во  главе которого стоял помощник директора завода М. А. Слободской. С 25 декабря его заменила Г. К. Капустина. Все карточки хранились в главной кассе завода.

С середины октября заводская администрации стала больше внимания уделять расширению подсобного хозяйства. Было решено и помощь бригаде рыбаков из  15  человек завербовать в  районах Молотовска еще 20–25 человек. Каждому рыболовецкому звену устанавливался месячный план с расчетом вылова рыбы до  конца 1941  года 80–90  тонн. В  распоряжение начальника рыбаков Андреева передавался буксир «Лоцман».

Начальник животноводческого участка Халтурин должен был закупить минимум 100  коров, 350  свиней, 200  гусей. Под свинарник предписывалось использовать временное овощехранилище. Для переоборудования предназначались и барак № 7 на Яграх, жители которого переселялись в другие дома.

Начальник участка растениеводства Молев занимался не только заготовкой кормов и закупкой сена, но и «поднимал 40 га целины на острове Ягры под посев 1942 года». Кроме этих работ, велось строительство теплиц, привозилась земля, добывались семена (особенно лука).

Проблему обогрева города зимой должна была решить только что построенная теплоэлектроцентраль. В  первые военные месяцы строительство №  203  НКВД передало ТЭЦ заводу. В середине сентября была создана заводская приемная комиссия. А  25  октября совместным приказом С. Н. Задорожного и начальника строительства № 203 НКВД бригадного инженера Б. К. Кронова ТЭЦ полностью перешла на  заводское попечение. Казалось бы, проблема решена. Однако ударившие в  начале декабря морозы осложнили поставку угля на  ТЭЦ, который поступал прямо «с  колес». Кроме того, по  вине работников транспортного цеха были заморожены два паровоза, несколько кранов.

Шаткость положения с  поставкой угля показывает такой факт. Когда 10 декабря был выведен из строя паровоз, и не смогли завезти уголь на ТЭЦ, были отключены производственные цехи завода. Ущерб был нанесен колоссальный. Начальник транспортного цеха Флакс был уволен, цеховой диспетчер Ботин переведен в рабочие, на обоих дела переданы прокурору города. Новым начальником транспортного цеха был назначен В. И. Кузнецов,  его помощнику Личине пришлось в  десятидневный срок создавать запас угля минимум в 1500–2000 тонн.

Теперь о  производстве. В  первые недели после начала войны из  Москвы местным начальникам спускаются директивы, предписывающие в  срочном порядке подготовить завод к выпуску боеприпасов.

В государственном архиве Архангельской области хранится документ, сообщающий, что в  начале августа директор завода №  402  Самуил Никитович Задорожный и  начальник строительства № 203 Борис Клементьевич Кронов получили секретное предписание из  Народного комиссариата судостроительной промышленности СССР. В  письме, подписанном самим наркомом И. Носенко, говорится не только о  немедленной организации на  заводе производства боеприпасов для фронта, но  и  подробно расписываются мероприятия, которые необходимо для этого осуществить.

В частности, нужно срочно провести от  ТЭЦ в  металлургический цех №  49 (сегодня это севмашевский цех 3) и  в  механический цех 40 (ныне цех 4) магистрали для обеспечения паром. В  49м предполагалось установить дополнительно два однотонных молота, а в 40м — осуществить маскировку.

Б. К. Кронову одновременно приказывалось «по  указанию завода произвести переустановку оборудования», предназначенного для изготовления корпусов снарядов и фугасных бомб, а также ускорить монтаж двух однотонных литейных электропечей и  сдачу в  эксплуатацию цеха 50.

Секретное письмо завершалось грозным и недвусмысленным предупреждением: «Прошу учесть исключительную актуальность выполнения правительственных указаний об  организации производства боеприпасов, произвести работы в  кратчайший срок и  оказать заводу максимальную помощь в  выполнении этого задания». С  этой задачей наши земляки справились успешно. В  годы военного лихолетья на  заводе выпущено 360  тысяч 76 миллиметровых бронебойных снарядов, 283  тысячи авиабомб ФАБ100, 54  тысячи взрывателей для глубинных бомб. (2500  морских тралов, 961 тысяча котелков).

В то  же время постепенно становилось понятно, что в  условиях военного времени строительство №  203  не будет возводить заводские объекты: главным в  повестке дня стал лозунг «Все для фронта, все для Победы!» Даже намечался переезд строительства №  203  на  Урал. Очевидно, подготовка к  нему велась активно, причем вывозились не только заключенные Ягринлага, но  и  оборудование и  техника, продовольствие и  квалифицированные специалисты, столь нужные Молотовску. Не удивительно, что в дело решили вмешаться областные власти. 24 ноября 1941 года в Архангельском областном комитете ВКП (б) состоялось важное совещание, итогом которого стал протокол под грифом «Совершенно секретно» (к слову сказать, отпечатанный всего в трех экземплярах).

Обком в  категорической форме постановил: «Впредь до  решения правительства воспретить строительству №  203  вывозить из  Молотовска: подсобное хозяйство (скот, птицу, корма, инвентарь), продовольствие и  промтовары, оборудование ремонтно-механического завода, лесокомбината, авторемонтной базы и  типографии, рабочих и  инженерно-технических работников, связанных с  обслуживанием систем отопления, водопроводов и канализации». Все это было необходимо корабелам и другим жителям Молотовска. Кроме того, строительство обязывалось предоставлять заводу №  402  железнодорожный и  автомобильный транспорт «в  пределах, обеспечивающих нормальную работу завода». И  хотя секретарь обкома ВКП (б) Огородников предписывал выполнить комплекс мероприятий по  временной консервации строительства №  203, в последующем оно полностью переключилось на работы, связанные с созданием и  расширением Молотовского порта, с  поддержанием в  порядке портовых сооружений. Молотовский порт в  дальнейшем сыграл важную роль в  приеме и  обработке грузов, доставляемых караванами союзников, несколько транспортов каравана судов PQ1 прибыли уже в середине октября.15 декабря 1941 года на завод пришло телеграфное распоряжение заместителя наркома Каплуна о  передаче для достройки с завода № 189 (ныне Балтийский завод) подводных лодок Л20 и Л22 (заводские номера 302 и 304). Но это было только начало. Впереди были тяжелейшие испытания Великой Отечественной.

Олег КОРОТКОВ,

ПО «Севмаш», г. Северодвинск,

Архангельская область